В Назарете, кроме места Благовещения мы были в двух школах[345] Пал<естинского> Общ<ества> мальч<иков> и дев<очек> — впечатление хорошее, ибо видны уже плоды нашей деятельности. Провели ночь в палатках и рано утром 28-го отправились верхом на Фавор, посетив Кану Галилейскую. С Фавора дивный вид на всю окрестность — видно Геннисаретское озеро — помолившись на месте Преображения, начали спускаться — было очень тяжело — солнце пекло немилосердно — три часа ехали до Назарета, где сели в экипажи и направились обратно в Кайфу — сели на «Кострому» и на другой день рано прибыли в Яффу, а в 4 ч. были уже у Гроба Господня[346] — если бы Ты мог разделить с нами это великое счастье! Думаем здесь остаться до 6-го Окт<ября>, а за тем идти в Порт Саид. Если Бог даст, 5-го Окт<ября> мы надеемся приобщаться у Гроба Господня.

Надеюсь, Ты вынес хорошее впечатление о Кавказе. Да хранит вас Господь. Нежно обнимаем Тебя и дорогую Минни.

Твой Сергей.

(ГА РФ. Ф. 677. Оп. 1.Д. 994. Л. 125–130 об.)

Вел. кн. Сергей Александрович — цесаревичу Николаю Александровичу

6 октября. Средиземное море. Между Яффой и Порт-Саидом.

Пароход «Кострома»

Дорогой мой Ники,

Хотя ты мне и не пишешь, хотя жара убийственная и я обливаюсь потом — все же хочу тебе сообщить о нашем паломничестве. Скажу тебе, что мы остались в полном восторге от дороги из Бейрута по Ливанским горам до Баальбека[347] — дивные виды, дивные освещения гор; местами они как бы сливаются с небом — до того они покрыты голубоватой дымкой — я ничего подобного не видал. Развалины Баальбека — храма Солнца — великолепие; я много видел развалин на своем веку, но подобных размеров — никогда. Решительно недоумеваешь, как люди могли переносить такие глыбы каменные[348], да еще их поднимать на ужасную высоту. Мы биваком стояли в самых развалинах. Екат<ерина> Серг<еевна> «ужас» как боялась скорпионов, но ночь в богатых палатках прошла благополучно, и на другой день, осмотрев развалины, причем Пиц снимал виды, — мы тронулись к Дамаску, куда прибыли около 9 ч. вечера; у въезда в город мы были встречены войсками — разными пашами и в чудном прохладном саду должны были пить чай (угощение губернатора) — причем тетенька и я восседали на каких-то тронах из шелковых тканей, с балдахином! Ты смеешься, дай я тоже, но вообрази себе, что на востоке это решительно никого не удивляет — они находят это очень натуральным. Наш дом в Дамаске был какого-то паши. Что в нем было особенно красиво, так это большой внутренний двор — весь устланный мрамором — по середине прелестный фонтан, тихо журчавший, и масса апельсинных деревьев, растущих в земле; мы тут целый день оставались, ибо это было единственно прохладное место. Днем наш двор обращался в настоящий базар местных, красивых изделий. Ездили мы по дороге — по которой идут караваны в Мекку — тут встречаешь удивительные типы бедуинов с красивыми чертами лица и совершенно бронзовым цветом — их костюмы живописны, а как они сидят на верблюдах и идут караванами — совершенная картина. Я ходил с нашими господами в турецкую баню — замечательно чисто и в общем напоминает нашу русскую.

Переход из Бейрута в Кайфу совершили ночью и рано утром съехали на берег, чтобы ехать в Назарет. В Назарет прибыли днем и прямо направились к месту Благовещения; ночевали мы в палатках. На другой день рано я поехал в Кану Галилейскую, помолиться на месте, где был дом, в котором Иисус был на браке[349], а оттуда верхом у подошвы Фавора мы встретились с тетенькой, Пицем и остальным обществом. Взбираться на Фавор ужасно трудно — тропинка отвратная. На месте Преображения отслужили молебен и отдыхали в греч<еском> монастыре[350] с митрополитом, который нас встречал. Ты можешь себе представить, как я думал о Полке — и меня забавляла мысль, что это первый команд<ир> Преобр<аженского> Полка, который вскарабкался на Фавор. Спуск был ужасен, жара неимоверная — в тот же день вечером мы были на «Костроме» и снялись, чтобы идти в Яффу — увы, и в море не было прохладнее! Утром — 29-го сент<ября> выехали мы из Яффы и в 4 ч. въехали в Иерусалим.

Ты себе представить не можешь, какое дивное чувство испытываешь у Гроба Господня. 1-го окт<ября> мы освящали церковь в память Мама на Елеонской горе — чудная была минута — команды с «Забияки» и «Костромы» тоже присутствовали. Ходили мы ночью к обедне ко Гробу Господню — пешком через весь Иерусалим — чудные лунные ночи! Вчера ночью мы все приобщались, как хотелось бы, чтобы и ты, дорогой мой Ники, испытал это блаженное чувство.

Мы объехали только ближайшие окрестности Иерусалима; были в Вифлееме, в Вифании — ив разных святых местах в самом городе. Вчера мы покинули Св<ятой> Град, ночевали в Яффе в доме нашего архимандрита[351]; кругом большой сад лимонных деревьев[352]. Должен тебе сообщить крайне оригинальную вещь, вообрази себе, что патриарх мне подарил маленького негра!! Мы его взяли с собой.

Больше писать не могу, духота невообразимая. Христос с тобой, обнимаю Папа, Мама и тебя крепко.

До свидания. Пиши! Твой Сергей.

(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1.Д. 1340. Л. 39–44 об.)

Спустя 13 лет один из спутников великокняжеской четы, генерал М. П. Степанов, рассказал епископу Арсению (Стадницкому) об обращении Елисаветы Феодоровны к православной вере, произошедшем у Гроба Господня.

Дневник митр. Арсения (Стадницкого)

…В хорошем состоянии духа отправился я отсюда к генералу М. Степанову, товарищу председателя Палестинского общества. Это — добрейший человек и весьма близкий к Великому князю. Я и его поблагодарил за заботы о нас Палестинского общества, а затем пошли «палестинские» разговоры…

Разговор наш был весьма оживленный. Он два раза был в Палестине с Великим князем. Из этой поездки (первой) он рассказал о следующем эпизоде, показывающем о сильном впечатлении от поклонения Гробу Господню. Великая княгиня в то время была еще лютеранкою. Когда она, войдя в кувуклию и поклонившись Гробу Господню, спустя некоторое время вышла оттуда, то была вся в слезах. Присутствовавший при этом турецкий паша, подойдя к Степанову, пожал ему руку и, указывая на слезы княгини, сказал: «Поздравляю». «Он все понял», — заключил Степанов.

(Арсений (Стадницкий), митр. Дневник. Т. 1:1880–1901. М., 2006. С. 353–354.)

Вел. кн. Елисавета Феодоровна — Английской