– Малых жертв… – бледно повторил Лео.

– Так часть зараженных уцелела – и поперла во все стороны. Тогда стали химическое оружие применять – всю округу выжгли. Говорят, был приказ никого не выпускать. В том числе и военных – кому не повезло здесь оказаться. Вот никто и не выбрался. Здесь до сих пор земля ядовита, есть места, куда вообще лучше не соваться, – радиация там зашкаливает. Одни мутанты только и живут. Им, говорят, радиация и химия только на пользу пошла. Чушь, конечно, но как на них посмотришь – так можно и согласиться.

Лео молча поглядел на спутников. Он все еще не мог поверить в услышанное. Но еще больше его потрясло то, что все это он узнал только здесь, на Земле. Это он-то – уверенный, что прекрасно знает историю материнской планеты!

А Молоток продолжал говорить:

– Здесь вообще ад творился. Военные все силы сюда бросили, а ученые сами лезли, будто им медом намазано. Против этого как раз никто не возражал: думали, мол, «светлые головы» пришли, все сейчас разложат по полочкам, по-быстрому разберутся и решат проблему. Только вышло по-другому.

– Ученые погибли? – спросил Лео.

– Лучше бы погибли, – треснувшим голосом ответил Молоток. Он стащил с носа очки, принялся молча протирать их грязной полой своей бесформенной рубахи. Затем вдруг сказал:

– Я вообще думаю, что бунт генов – это не просто спонтанная генная катастрофа. Ее кто-то устроил. И после ею же управлял. И до сих пор управляет.

– Я всегда знала, что это кровососы устроили, – вставила Веста.

Лео вжал голову в плечи, отвернулся.

– Вряд ли, – Молоток покачал головой. – У селенитов другие интересы, они просто пользуются нашей бедой.

– Ничем мы не пользуемся! – хмуро буркнул Лео. – На Селене – передовые технологии, развитое общество.

– Да, да, и все такое… – странным голосом сказал Молоток. – Так что беда пришла не сверху.

– А откуда тогда? – Веста остро посмотрела на разговорившегося «умельца».

Тот смутился, отвел взгляд. Сказал:

– На самом деле я ничего толком не знаю. Только бунт генов на всех действует по-разному. Одних превращает в агрессивных монстров…

– А других в кого? – с нажимом спросила Веста. – В ангелов с крылышками?

– Нет, – Молоток пронзительно посмотрел ей в глаза. – Тоже в монстров. Только другого плана. Холодных, расчетливых, нечеловечески проницательных. Умных настолько, что вы даже не можете себе представить. Наши гении по сравнению с ними – просто малые дети.

– Что за чушь, – сказал вдруг Нильс, не проявлявший до сих пор интереса к разговору. – Знаю я мутантов. Некоторые из них неглупые, да. Но умом они не отличаются от нас – только страшно уродливые.

– А та девочка? – тихо напомнил Лео.

– Какая еще девочка? – не понял Нильс.

– Ну та, из стойбища. С тремя глазами. Она одним взглядом лишила меня воли. Я картошку сырую грыз и думал, что это яблоко.

Все в кабине рассмеялись. Лео сам улыбнулся, вспомнив тот случай. Нильс сказал:

– Так это другое. Речь об уме идет. Она же тебе не теорему доказала. Подумаешь – картошку сожрать заставила. Скажи спасибо, что не червей лопал.

– А он прав, – неожиданно сказал Молоток. – Это не просто бунт генов. Это как… Как нашествие из другого мира.

– Что? – Нильс посмотрел на него как на психа.

– Что ты имеешь в виду? – быстро спросила Веста.

Молоток вдруг изменился в лице, пробормотал:

– Я что-то много болтаю, да?

– Есть такое дело, – усмехнулся Нильс. – Ты, оказывается, не только руками, но и языком работать горазд.

– Нет уж, продолжай! – потребовала Веста.

– Вечно я болтаю, – Молоток принялся нервно тереть лицо пухлыми ладонями. – И нос сую не в свои дела. Это меня и погубит. Да-да, я лучше помолчу…

– Ты что-то узнал там, в своем Железном городе? – разглядывая его, спросила Веста. – То, что тебе знать не положено. Потому ты и сбежал. Правильно?

Молоток смертельно побледнел – и шарахнулся назад, за шторку, отделявшую заднюю часть кабины.

– Так я и думала, – удовлетворенно сказала Веста. – Ладно, не переживай. Потом расскажешь.

– Я ничего не знаю… – глухо донеслось из-за шторки.

Дальше ехали молча – пока вдалеке не показалась окраина города.

Издали он чем-то походил на тот первый, брошенный город на высохшем побережье. Те же однообразные многоэтажки, бетон и серость. Отличие было в одном – здесь бурлила жизнь.

Тягач сбавил скорость. Резко, будто включенное невидимым рубильником, вокруг началось активное движение – люди и животные, повозки на людской тяге, впряженные в телеги незнакомые твари, тарахтящие механизмы самых замысловатых конструкций и просто автомобили. Последних было немного – все старые, изувеченные многократными переделками и дикой окраской. Присмотревшись как следует, Лео шарахнулся от окна.

Не все люди здесь были людьми. Можно было назвать этих существ приматами, гуманоидами, – как угодно, только не людьми. Нельзя сказать, что они были намного страшнее, чем те, с которыми уже довелось встретиться в стойбище. Неприятное чувство вызывала какая-то повышенная, чуть ли не болезненная активность, суетливость этих существ. И вместе с тем – поразительная организованность: потоки двуногих, транспорта и животных выглядели четко структурированными. И даже вторгшийся в один из таких потоков огромный тягач не нарушил бесконечное движение. Могло показаться даже, что машину не заметили – и обтекали со всех сторон, будто вода камень.

Теперь и сам город уже не казался человеческим: окна в многоэтажках больше напоминали ячейки сот; углы скруглены, залеплены цементом. Лео с изумлением увидел, как местные жители карабкаются прямо по стенам на высоту девяти этажей, чтобы прошмыгнуть в одно из таких окон-нор. Стены, крыши просто кишели человекоподобными существами, и Лео вдруг стало жутковато – словно он попал в гигантский термитник.

– Здешние мутанты почему-то любят кучковаться, – продолжая рулить, сказал Нильс: он заметил удивленный взгляд стажера. – В других местах на Полуострове можно километрами никого не встретить. А тут они друг у дружки на головах сидят. Необъяснимый закон природы!

– Чего тут необъяснимого? – подал из-за шторки голос Молоток. – У этого подвида – выраженный генный набор, отвечающий за коллективный образ жизни – как у муравьев или пчел. Считается, что это стало одним из факторов успешного выживания в агрессивной среде.

– Откуда ты только это знаешь? – удивился Нильс. – Ах, да, ты же из Железного города.

– Расскажи про Железный город, – попросил Молотка Лео.

– Можно, я не буду об этом говорить? – глухо отозвался умелец. – У меня сердце слабое.

– Не трогай ты его, – сказала Веста. – Зачем тебе Железный город?