Стейниц неопределённо хмыкнул.

– Для индивидуальных заказов, командор, это, по-моему, лучший вариант. Вы сами не задумывались, почему сферу не используют для таких целей?

– Может, потому что сбытовиками и виртуальщиками становятся слишком разные люди, а? – кроме иронии, кажется, было в его голосе что-то ещё.

– Наверное. Но не обязательно привлекать сбытовиков.

– И кто же тогда будет эту демонстрацию проводить?

– Я, – без промедления ответил Сальваторе.

Стейниц промолчал, но весьма выразительно – ну-ну, продолжай…

– Машину ведь создал я. Кто лучше её представит? А если дженгарцы всё-таки откажутся, за оставшееся до срока время сделаю проект «ползуна».

– Вряд ли успеешь.

– Успею.

– Хочешь рискнуть с этим своим предложением, да?

– Не думаю, что здесь такой уж риск…

– Риск, не сомневайся. Для тебя, Сэл. В случае неудачи. Но в твоей идее что-то есть… Приступай. Только запомни: я беру на себя эту ответственность. Я, предположим, в тебя поверил, но есть и другие, понимаешь? Постарайся оправдать доверие.

Последний вражеский «ползун» не удержался на краю и рухнула с обрыва. Послышался грохот, а через секунду – взрыв. Полыхнул отсвет пламени.

Никто из противников не вырвался из окружения.

Можно заканчивать. Одна за другой машины их «отряда» исчезли – все, кроме одной, которой управляли они сами. Брэтали не расстёгивая, через голову стащил с себя виртпространственные очки и посмотрел на дженгарцев, сидевших напротив. Ни дать ни взять – два бульдога: один побольше, второй поменьше. Все они, что ли, там, в своём Дженгарджи, такие? Или подобная внешность – обязательное условие, чтобы выбиться в военачальники?

Освободившись от очков, дженгарцы с непривычки встряхивали головами и часто моргали.

– Ну как? – осведомился Сальваторе.

– Впечатляет, – кивнул тот, что побольше. За солидным немногословием Брэтали уловил нотки восхищения.

Произношение дженгарцев было непривычно тягучим на гласных звуках – иностранный акцент.

Второй «бульдог» оказался менее сдержанным. Одобрительно усмехнувшись, он пристукнул кулаком по столу:

– Отличная вещь, что надо! А натурально как… Прямо настоящий бой, чёрт возьми!.. Скажите, – обратился он к Сальваторе, – а вам самому приходилось бывать на войне?

– Никогда.

«Бульдог» покачал головой.

– Ну надо же, а так всё… ну прямо вот…

Первый, который из них двоих, видимо, был главнее, строго глянул, и второй примолк.

Подоспел Стейниц. Из своего кабинета он следил за демонстрацией, без проекции, как «виртневидимка». Теперь он увёл обоих «бульдогов» для дальнейшего обсуждения дел. Шаги стихли в коридоре.

Брэтали несколько минут расслабленно сидел без движения. После напряжённой работы он чувствовал себя немного усталым.

Стейниц вызвал его к себе позже.

– Поздравляю, Сэл. Тебя и всех нас.

– Они заключили договор?

– На двойную партию. – Выражение лица руководителя отдела мало о чём говорило, но по интонации можно было угадать, что Стейниц доволен. – Я уже передал проект конструкторам.

– Значит, «ползун» делать не надо?

– Нет. Но есть кое-что другое.

– Что, командор?

– На днях полковник Гроссе из Внешних армейских войск будет в «Мегалите». Ему поручено отобрать новое вооружение для закупки. Обычно мы показываем завершённые образцы, но почему бы не продемонстрировать и те, которые пока воплощены только в виртпространстве? Ты это сделаешь. Не все проекты тебе знакомы, но время на изучение ещё есть.

– Хорошо, командор. Я подготовлюсь.

– Только имей в виду: полковник – не как эти, сегодняшние. Из наших. – Стейниц сказал так потому, что офицерский состав ВАВ имел технократский статус. – Меньше внешнего эффекта, больше компетентности и рациональности. Понимаешь?

– Понимаю, – кивнул Сальваторе. – Сделаю.

– Про какой это «настоящий бой» говорили дженгарцы? Что ты для них такое сотворил?

– А вы откуда знаете, командор Инио?

Старик развёл руками.

– Слухи, друг мой… распространяются быстрее, чем ты думаешь.

– Ну да, слухи… – На лице Брэтали появилось неприязненное выражение. Но, в любом случае, с Инио он сам хотел поговорить о своей работе. – Уж не знаю, насколько этот бой действительно выглядел «настоящим». Я сделал для них такую штуку: сначала они посмотрели модель вне контекста. Разобрались, что к чему. Реакция, кстати, была довольно кислая. Но потом я устроил это столкновение. Происходило всё конечно же в родных дженгарских горах. У противников были «ползуны». У нас – новые машины. Ну и всё, победа за нами.

– Честная, надеюсь.

– Я не такой дурак, командор Инио.

– Знаю. Извини. Но власть над виртпространством – большой соблазн. Всем нам это известно.

– Да уж… – Брэтали произнёс это с каким-то отсутствующим видом, как будто подумал о чём-то своём.

– Наверное, пришлось попотеть, объясняя дженгарцам, как отобразить личные проекции? – усмехнулся Инио.

– Ну, не так чтобы очень. Сообразили. А дальше от них много не требовалось: оценить модель и пострелять по врагам.

– Ты сам тоже работал с личной проекцией?

– Да. Всё время торчал рядом с дженгарцами. Сначала показывал, что да как. А после вместе в одной машине сидели.

– Любопытно было бы взглянуть на запись.

– Я её не сохранил.

– Удалил?

– Нет, просто не сохранил. Я не писал программу заранее.

– Хочешь сказать, импровизировал? С такой многоплановой задачей как военные действия? И – находясь в личной проекции?

– Я не видел раньше этих людей. Откуда знать, что им нужно? Ну, кроме гор.

– Мог хотя бы основной ход событий наметить…

– Это уже означало бы какие-то ограничения. Даже при той свободе, которую даёт сфера.

Инио покачал головой.

– Ты из тех, кто может удивлять… даже таких стариков, как я. Хорошо, Брэтали, если твои способности помогут добиться успехов. Ты ведь к этому стремишься, да?

– Пожалуй, – согласился Сальваторе.

– Это хорошо, – повторил Инио. – Но одних способностей здесь недостаточно.

– И что ещё нужно?

Главный виртинженер помолчал, переложил какие-то бумаги сначала на край стола, потом вовсе убрал в ящик. Наверное, обдумывал, как точнее ответить. А может – стоит ли вообще продолжать этот разговор.