– Пойдем посмотрим.

Они направились к шеренге саркофагов. Полеты сквозь Лимб не занимали много времени, и гипотермия, как способ длительной консервации экипажа, на земных кораблях не применялась. Но криогенные устройства использовали медики: во-первых, для сохранения раненых и больных, которых отправляли в ближайший планетарный госпиталь, и, во-вторых, в случае особых погребальных церемоний. По давней традиции тела погибших сжигали, а прах развеивали в космосе, но были исключения: кое-кто из астронавтов хотел лежать в родной земле, и их последняя воля соблюдалась свято.

Шагая к роботам, что суетились у дальней стены, Вальдес размышлял о содержимом саркофагов. Вряд ли в них трупы – но, возможно, больные, нуждавшиеся в помощи лоона эо? Какие-то важные персоны, чья жизнь драгоценна для общества? Те, кого плешаки не смогли исцелить?.. В такое верилось с трудом – на Земле, кроме естественной старости и ран, не совместимых с жизнью, не было неизлечимых недугов, а медики кни'лина не уступали земным собратьям по профессии. Однако чем черт не шутит! – думал Вальдес. Если в саркофагах плешаки, это означает, что у них с лоона эо очень доверительные отношения. Ценная информация для Кро!

Но в гипотермических гробах не было людей. В ближайшем спала пятнистая тварь величиной с леопарда, с густой гривой, когтистыми мощными лапами и длинным гибким хвостом. Если бы не темная шкура в созвездиях оранжевых пятен, хищник походил бы на миниатюрного льва. Саркофагов с этими животными было сотен шесть или семь – они тянулись плотными рядами от одной стены трюма до другой.

– Киска! – молвил Птурс, разглядывая замороженного зверя.

– Спенк, – возразил Торговец, приближаясь к ним. – Редкое и очень дорогое существо.

Светлая Вода повернулся к серву:

– Зачем он вам?

– Для украшения лесов на Файо и Куллате. Это древнейшие миры во Внутренней Зоне, и рядом с ними вращаются тысячи астроидов.

– Древнейшие, но, как я понимаю, недоступные Хозяевам, – произнес Вальдес. – Для лоона эо там слишком высокая гравитация. К чему их украшать?

– Из уважения к памяти предков, Защитник. Кроме того, Хозяева могут спускаться на поверхность планет и делают это часто. Связи с их древней обителью поднимают жизненный тонус и способствуют долголетию. Тяготение им не помеха. Есть специальные костюмы, обувь, пояса… Много средств, чтобы защититься от тяжести, холода, зноя и других природных факторов.

– А ты информированный парень, – заметил Светлая Вода.

– Это создание, – серв коснулся виска тонким пальцем, – когда-то лицезрело Куллат, Файо, Арзу и окружающие их астроиды. Давно, до того, как стать Торговцем… Память хранит все увиденное.

– Купец из тебя, как голограмма отбивной: вид есть, вкуса нет, – сказал Птурс, оглядывая саркофаги. – Стаю зверюг закупил, столько финансов потратил, а надо-то всего одну! Ну, пару, на худой конец… Разве вы не можете их клонировать?

– Можем, но клонирование обедняет биоценоз. Выигрыш в финансах, проигрыш в качестве. Это не нравится Хозяевам.

Погрузка животных закончилась, транспортный луч погас, сомкнулись створки огромного люка, и корабль прыгнул, вынырнув из Лимба у какой-то звезды. Ее золотистый огонек сиял на черном бархате космоса, кружились в дальней дали невидимые планеты, а транспорт замер в пустоте, между орбитой последнего мира и кометным облаком. Точное расстояние до светила знали Следящие За Полетом, но всякий опытный астронавт сообразил бы, что до него не меньше ста тысяч астрономических единиц[24]– конечно, если звезда напоминает Солнце. Так оно, видимо, и было – спектральный класс G, подгруппа желтых карликов.

Через сутки ожидания приблизился малый военный корабль, корвет согласно земной классификации. Помощник Торговца сказал, что эта система принадлежит Похарас, второму по могуществу клану Плешаков, более замкнутому, чем Ни. С Похарас земляне еще не встречались.

Корвет пристыковался к транспорту, в переходном отсеке вспыхнул свет, и появились пятеро кни'лина. Шедший впереди был облачен в расшитый золотом малиновый камзол, серые лосины и причудливые башмаки с множеством заклепок; на голове, лишенной волос, и плечах – украшения в виде корон с остроконечными зубцами, на коленях – круглые чеканные щитки. Одежда остальных, тащивших большой ларец, выглядела много скромнее: темные комбинезоны, пояса и ремни, что перекрещивались на груди.

Птурс уставился на кни'лина в камзоле:

– Это что за клоун?

– Офицер или чиновник в парадном одеянии, – пояснил Кро. – Нас уважают, Степан. То есть не нас, а Хозяев, их корабль и их сервов. Мы для этого парня пустое место.

– А те, с сундуком?

– Слуги клана в рабочей одежде. Называется сайгор.

– Вроде они не совсем безволосые, бровки есть и ресницы, – сказал Птурс. – А этот, в малиновом, хорош! Выступает как петух в курятнике!

Кни'лина в трюм не вошел, а замер посреди переходного отсека. Торговец и четверо Надзирающих За Грузом двинулись ему навстречу; сервы несли два ящика с гипноглифами и зеркалами-оборотнями, взятые на Четвертой фактории. Ящики опустили на пол у ног офицера в камзоле, и тот кивнул спутникам, разрешая передвинуть ларец. Сервы подняли его, четверо кни'лина взялись за ящики. Обмен состоялся.

Глаза офицера скользнули по группе землян, стоявших у входа в отсек. Безошибочно признав в Вальдесе командира Защитников, он с презрением оттопырил губы, поднял руку к голове и дернул несуществующую прядь. Когда-нибудь встретимся, волосатый, сказал его взгляд; не мы с тобой, так наши потомки.

Кни'лина развернулись и зашагали к своему кораблю, сервы потащили сундук в трюм. Торговец брел следом за ними.

– Ну, чего выменял, купец? – поинтересовался Птурс.

– Два погребальных кувшина, Защитник. Древние предметы большой художественной ценности. Заказ Хозяина Лэйри из астроида Бархтан.

– Ну-ну. – Дождавшись, когда сервы удалятся, Птурс сказал: – Похоже, эта встреча тайная, и состоявшийся обмен большой секрет. Как думаете, камерады?

– Конечно, секрет, – согласился Кро. – Серьезные вещи эти гинноглифы и зеркала… да и живые статуэтки тоже. Ввоз в пределы Земной Федерации запрещен под страхом каторги на Меркурии. – Усмехнувшись он добавил: – Однако у нас они имеются. Так, на всякий случай.

Гипноглифы в самом деле являлись опасными игрушками, сильнейшим психотропным средством, пригодным для казней и допросов. Небольшие бесформенные статуэтки, кувшины и чаши, светильники и плоские экраны, ярко окрашенные, переливающиеся, воздействовали на мозг через зрительный орган, погружая в ступор любого гуманоида. Гипнотический эффект наступал через несколько секунд и длился без ограничений времени, полностью подавляя волю человека. Самостоятельно выйти из транса возможности не было, подопытный отвечал на любые вопросы и, если гипноглиф не убирали, погибал – чаще всего, от асфиксии или жажды. Способ производства таких удивительных предметов оставался тайной, и ни в одном гуманоидном мире их не смогли изготовить, не нарушив монополию лоона эо. Странные артефакты из пластика или стекла ничего не излучали, не нуждались в энергопитании, и скопировать их можно было в любой мастерской. Однако не получалось!