«Хорошо, Уилл, – сказала она, – но я дам тебе время всё хорошенько обдумать. Я хочу, чтобы ты вспомнил то, что видел в лесу…деяния человека, которого ты защищаешь. Кровь, которую он пролил, и горе, которое посеял, теперь и на твоих руках тоже. Но ты можешь всё исправить».

Уилл Альбрехт вновь лишь отрицательно покачал головой.

Макензи медленно пошла к двери. Она вышла из комнаты для допросов и, оказавшись в коридоре, начала сжимать и разжимать кулаки. В тот момент внутри неё боролись злость и логика, и ей было совершенно неважно, кто из них победит.

Навстречу ей спешил Клементс. Его большие глаза горели от волнения.

«Чёрт возьми, – сказал он. – Вы оказались правы».

«Но убийца всё ещё на свободе, – ответила она. – Мы не приблизимся ни на йоту к его поимке, если Уилл не заговорит».

В кармане завибрировал телефон. Она достала его и посмотрела на экран.

Звонил МакГрат.

Макензи вся похолодела, гадая, зачем он мог звонить. Она сразу подумала о своей поездке в Небраску и о том, как солгала ему о причине отъезда.

«Простите, – сказала она Клементсу. – Я должна ответить».

Макензи отошла в сторону, сделала глубокий вдох и ответила на звонок: «Это агент Уайт».

«Макензи, – сказал МакГрат, – ты в Страсберге?»

«Да, сэр. Что случилось?»

«Просто хотел убедиться, ведь ты любишь приврать начальству о мотивах своих поездок».

«Сэр, я…»

«Заткнись. Помолчи хоть раз в жизни, Уайт. У меня к тебе накопилась масса вопросов».

«Я слушаю», – сказала она и недовольно отметила, что мгновенно занервничала. Макензи сразу поняла, почему он позвонил, и решила, что заслужила наказание, если таковое последует.

«Я звоню по поводу твоей поездки в Небраску, – сказал он. – Из надёжного источника мне стало известно, что ты была со мной не совсем честна. Ты сама сознаешься, или мне читать нравоучения и отчитывать?»

Макензи не видела смысла лгать или колебаться: «Там произошло убийство, которое связано с делом моего отца. Подробности мне сообщил местный частный детектив. Сэр… я не могу объяснить почему, но я должна была сама ознакомиться с делом до того, как оно попадёт в руки Бюро».

«И в чём причина?» – спросил МакГрат.

«Причина в том, что я понимала, что мне не светит участие в расследовании. Я должна была ознакомиться с делом до того, как меня от него отстранят».

Какое-то время МакГрат молчал, а когда заговорил вновь, он произносил слова медленно и вдумчиво: «Я понимаю твоё желание, но если ты ещё раз солжёшь мне подобным образом, я сделаю всё, чтобы ты лишилась значка».

«Да, сэр».

МакГрат вздохнул, и последовала долгая пауза. Внутри Макензи дрожала от волнения, боясь, что может потерять работу почти сразу после её получения.

«Послушай, – наконец сказал МакГрат. Сейчас голос его звучал мягче. – Я уверен, что позже пожалею о своём решении, но давай поступим следующим образом: ты с успехом закончишь расследование до того, как появится новая жертва, и я посмотрю, что смогу сделать, чтобы ты участвовала в расследовании. Кстати, дело официально передали нам. Мы займёмся им уже завтра. Если я привлеку тебя к расследованию, нужно, чтобы ты не высовывалась… Поэтому не радуйся раньше времени».

«Спасибо, сэр».

«Пока не благодари. Иди и поймай этого Туриста».

Он положил трубку до того, как Макензи успела его в этом заверить. Она положила телефон в карман и быстро прошла в небольшую комнату отдыха. Смит и Брайерс сидели у стола и пили кофе из пластиковых стаканчиков. Макензи взяла свой стакан и села рядом.

«Смит, – сказала она, – можете сделать одолжение и позволить нам с Брайерсом поговорить наедине?»

Смит кивнул и вышел. Он был даже рад её просьбе: он казался встревоженным и уставшим.

«Всё в порядке?» – спросил Брайерс, когда Макензи села рядом.

«Всё как-то странно, – ответила она. – Мне только что звонил МакГрат. Не знаю откуда, но он узнал о причине моей поездки в Небраску».

«Думаешь, проболтался частный детектив?»

«Я не знаю наверняка, но мне так не кажется. Просто не понимаю, откуда он узнал».

«Он разозлился?» – спросил Брайерс.

«В том-то и дело, – сказала Макензи. – Конечно, он не был доволен, но и не так взбешён, как обычно бывает в случае нарушения субординации. Он даже сказал, что допустит меня к работе над делом, если я захочу».

«Чудесная новость, – сказал Брайерс. – Когда приступаешь?»

Макензи пожала плечами и вздохнула: «Не уверена, что хочу в этом участвовать».

«Это почему вдруг?» – спросил Брайерс.

«Потому что это дело – часть моего прошлого, от которого я бегу всю свою жизнь. Это расследование, как отлив, может отнести меня назад. Где-то в глубине души я очень хочу вернуться домой и разобраться в связи между этим убийством и делом моего отца, но более разумная часть моего сознания говорит, что лучше мне не вмешиваться».

Макензи умолчала о терзающей её последнее время мысли: всю жизнь она отлично справлялась без помощи и поддержки семьи, почему бы ей не жить дальше без ответа на вопрос, кто убил её отца?

К тому же, была ещё новая догадка о том, что мать была как-то связана с его смертью.

«Ты большая молодец, – сказал Брайерс. – Если я могу высказать своё мнение, я считаю, что ты принимаешь верное решение. Небраска и всё, что там случилось, остались в прошлом. То, чем ты занимаешься сейчас… это и есть твоё настоящее и твоё будущее. И, Мак, ты чертовски хорошо справляешься со своей работой. Я до сих пор под впечатлением от того, как ты узнала в Чарли Холте Уилла Альбрехта. Никогда не позволяй прошлому тянуть тебя ко дну и не давать двигаться вперёд, – тут он замолчал и вяло улыбнулся. – Послушай умирающего, у которого не осталось времени, чтобы насладиться будущим».

«Брайерс, ты не должен так думать, – сказала Макензи. – Хватит пораженческих настроений. Это…».

Её слова прервал стук в дверь. Её открыл Клементс и вошёл внутрь. У него был почти виноватый вид, словно он понимал, что вмешался в очень важный разговор.

«Простите, что прерываю, – сказал он, – но мы собираемся дать делу ход и посадить Альбрехта в камеру на ночь. Возможно, завтра он заговорит».

«Возможно», – ответила Макензи. Она не могла не заметить, как изменилось отношение шерифа. Всего четыре дня назад он вёл себя совершенно по-другому, когда они с Брайерсом только взялись за это дело. Она не знала, что именно повлияло на его отношение: эффективность её работы или быстрое развитие событий.

«Вы не против, если мы его арестуем?» – спросил Клементс.