Юэн остановился. В костюмах было жарко, и он весь вымок от пота: на холоде, в снегу, это могло стоить ему жизни. Разглядывая развязку и думая, что делать дальше, мужчина достал дозиметр. На дисплее мерцало: «БЕЗОПАСНАЯ ДОЗА». Оглянувшись, он не увидел ни снежных кошек, ни следов озерной твари.

Юэн снял респиратор.

— Думаю, пора вылезать из этих душегубок, — сказал он Кейтлин, и они осторожно сняли защитные костюмы. Потом Юэн сложил их и упаковал в рюкзак, вместе с респиратором. Кейтлин уже успела спрятать свой респиратор и ждала, когда он закончит.

— Там была еще одна дорога. Под мостом на шоссе, — сказала девушка, показывая назад.

— Пойдем поглядим, — Юэн повернулся и пошел обратно по своим следам.

Долго оставаться на холоде было нельзя: мокрая одежда высасывала все тепло из тела, и Юэн уже начал замерзать. Кейтлин было ничуть не лучше, но никакого укрытия вблизи не наблюдалось.

Дойдя до моста, по которому проходило шоссе, они и в самом деле обнаружили под ним небольшую дорогу, точно так же запруженную остовами машин, но зато покрытую снегом.

— Здесь безопасно, — сказал Юэн и первым отважно ступил на обочину.

К югу от них раскинулись поля, на севере и западе виднелись развалины большого города. Протиснувшись между двумя тесно вставшими автомобилями, Юэн протянул руку девушке, и тут со стороны города донесся знакомый вой. Кейтлин побелела и застыла на месте, глаза ее округлились от страха.

— Не волнуйся, — успокоил Юэн. — У нас есть еще полдня, чтобы убраться отсюда.

Ближе к вечеру, когда они шагали через поля на юг, с севера приплыли тяжелые свинцовые тучи, а потом мир внезапно исчез: начавшийся без предупреждения буран погрузил все вокруг в беспросветную белую мглу. Хотя Кейтлин и Юэн держались недалеко друг от друга, каждый из них внезапно оказался в полном одиночестве посреди бешеной метели.

— Стой на месте! — заорал Юэн, стараясь перекричать ветер, и медленно двинулся туда, где девушка была минуту назад.

Ему повезло; она стояла там же, обхватив себя руками и дрожа не то от холода, не то от страха.

— Все в порядке? — крикнул он, сам себя едва слыша.

Кейтлин потрясла головой.

— В чем дело?

Она придвинулась к нему и прокричала в самое ухо:

— А вдруг сейчас они выйдут? Солнца-то нет!

Этот вопрос застал Юэна врасплох. Их положение внезапно показалось ему совсем безрадостным: мало того, что они промокли, попали в буран и сбились с пути, так еще, возможно, по их следам идет свора адских псов!

Юэн осознал, что у него нет ни малейшего представления о том, что теперь делать. Все, что он мог сейчас предложить, — попытаться найти какое-то укрытие или вырыть небольшую пещеру в снегу. Однако в мокрой одежде это была бы верная гибель.

Кейтлин увидела ужас и растерянность на его лице и поняла, что, если немедленно что-нибудь не сделать, они погибнут. И что-то вдруг как будто проснулось в ней.

Лицо девушки потеряло всякое выражение, а зрачки расширились так, что глаза потемнели. Схватив Юэна за руку, она куда-то потащила его через снег с такой силой, какой он в ней не подозревал.

Юэн слепо бежал за ней через метель, и ветер кричал в его ушах, как тысяча чертей, пока Кейтлин вдруг не остановилась. Мужчина увидел впереди какой-то смутный силуэт и, шагнув вперед, уперся в большой, обитый железом фургон. Буран ненадолго ослаб, и Юэн сумел разглядеть на его крыше трубу и поднимающиеся из нее клубы дыма.

Обойдя фургон и остановившись перед закрытой железной дверью, Кейтлин громко постучала в нее кулаком и, когда та отворилась, пролив на путников немного света, без чувств упала на порог. Юэн бросился к ней и оказался у самых ног огромного человека в бронежилете, выставившего вперед дуло дробовика.

— Кон ту сан? Ром или гаджо?[3]— спросил человек, уставившись на Юэна, облепленного снегом.

— Что? Не понимаю! — прокричал тот.

— Полэса романэс?[4]— спросил еще раз великан, потом заметил Кейтлин, поставил дробовик в угол и помог Юэну занести ее в фургон.

Уже за порогом он остановился и сказал, на этот раз по-английски:

— Заходи, но не шуткуй. Ты в мой дом, я шутки не люблю.

Юэн кивнул и шагнул навстречу свету, теплу и вкусным запахам готовящейся еды. Дверь за его спиной захлопнулась, оставив яростный буран далеко позади.

В фургоне было так натоплено, что Юэн, ворвавшийся с мороза, почувствовал, как у него горит лицо.

— Меня звать Джорджем, а для своих — Джорди, — сказал здоровяк. — Одежку снимай, запаришься.

Юэн начал выбираться из стоящего колом плаща.

— Юэн, — представился он и кивнул в сторону девушки, привалившейся к стене. — А это Кейтлин.

Джорди скрылся в дальней части фургона, отгороженной занавеской. Юэн успел понять, что запах еды исходит из кастрюли, бурлящей на железной печке. Рядом стояла женщина лет двадцати с чем-то, которая помешивала варево в кастрюле и с любопытством разглядывала незваных гостей.

Без лишних церемоний сбросив плащ прямо на пол, Юэн содрал с себя шарф и шляпу и нагнулся над Кейтлин. Девушка была без сознания, но на ее щеках уже выступил румянец. Он аккуратно снял с нее плащ, шарф и перчатки и присел рядом, гладя ее по волосам и одновременно — с любопытством глядя по сторонам. Неожиданно Юэн понял, что фургон очень похож на тот, в котором они с Кейтлин ночевали на границе с Шотландией. Только этот, конечно, был обжит и обустроен: деревянная мебель отполирована до блеска, всякая полезная утварь лежала на полках и висела на стенах, а на приподнятой платформе у дальней стенки стояла мягкая кровать с подушками и одеялами.

— Твоя милашка? — вдруг спросила женщина, без тени улыбки.

Юэн улыбнулся, даже не зная, как ответить на этот вопрос, и помотал головой.

— Ой, что-то ты не уверен, — едко произнесла женщина.

— Она — мой друг.

— Как скажешь, — недоверчиво бросила та и отвернулась к кастрюле. — Меня зовут Лайла, я — жена Джорди.

Юэн кивнул. Хотя здоровяк был как минимум лет на двадцать старше Лайлы, таким союзам уже давно никто не удивлялся. В отличие от довоенных лет, выбирать особо не приходилось.

— Согреваться будем? — весело воскликнул Джорди, выходя из-за ширмы с двумя жестяными кружками в руках. Одну из них он протянул Юэну: — До костей проберет!

— Что это? — спросил Юэн.

— Попробуй, гаджо.

Юэн задумался, что означает слово «гаджо», но спрашивать не стал. Он взял в руки кружку, принюхался и мгновенно узнал запах. Залпом осушив кружку, мужчина задержал драгоценный напиток на языке, наслаждаясь вкусом, и только потом проглотил. Тепло тут же растеклось по всем его внутренностям. Вкус был мягкий и богатый и не шел ни в какое сравнение с тем самогоном, что пили в Глазго.