— Альфа, — задыхаясь, обращался к главе, но ничего больше сказать не мог, вдыхая так необходимый кислород, словно пробежал весь путь собственными силами.

Дыхание его становилось размеренным, а речь более внятной.

— Есть новости, — наконец вразумительно произнес парень, — помните про запрос в стаю Лютого?

— Ну, — поторопил того Альтаир, — говори, не тяни.

— От них ожидаемо поступили расплывчатые данные, что да, дескать, проживала у нас такая, год назад уехала и тому подобное, в общем, бесполезная трата времени, — все тянул Макс, вываливая на них весь поток информации, упуская главное.

— Ближе к делу, — начинал терять терпение альфа, в голосу прорезались нотки рычания, казалось, зверь его на подходе, готовый сам вырваться на поиски своей пары.

— Она — дочь Лютого, — выпятил грудь Макс.

— Что? — в шоке произнес Стас, только закончивший телефонный разговор.

Он и сам получил буквально минуту назад ценную информацию от своего сотрудника, но то, что услышал сейчас, шокировало его больше.

Альтаир промолчал, но глаза его метали молнии. Было ощущение, что его окунули в ледяную воду. Но внутренний зверь не обращал никакого внимания на посторонние слова, погруженный в варево собственных страданий. Его пара неизвестно где, непонятно с кем. Ее могут пытать, убивать, возможно, она страдает, а он стоит посреди улицы беспомощный, неспособный уберечь ее от внешнего мира, полного жестокости.

И впервые за все время мужчина был с ним солидарен. Словно между ним и звериной натурой произошло окончательное слияние и принятие самих себя. Каким же идиотом он был, когда не ценил то, что дала ему природа, ценный дар, достающийся редким счастливчикам. А он так бездарно потратил время, унижая достоинство своей пары. Но ничего, он все исправит. Как жаль, что раньше он не делился с ней своими мыслями. Может, этого бы не произошло, и она была бы с ним, в полной безопасности.

— Есть новости, — не дожидаясь, пока Макс продолжит душещипательную историю о взаимоотношениях отца и дочери, отчетливо видя это желание на его лице, Стас быстро пресек этот момент, вклиниваясь в образовавшуюся паузу.

Вовремя успел перехватить внимание альфы. Все же то, что он собирался сказать, больше относится к делу и прольет свет на внезапное исчезновение девушки.

— Я запросил данные с камер наблюдения в кондитерской, ты удивишься, — Альтаир заломил в нетерпении бровь, на скулах заиграли желваки, а кулаки то сжимались, то разжимались, словно не знали, куда себя деть. От него исходили волны паники, смешанной с мучительной агрессией.

Прозвучал звук входящего сообщения, привлекая к себе внимание всех присутствующих. Стас внимательно посмотрел на экран и нахмурился. Прокрутил присланную запись в быстрой перемотке, молча передал телефон готовому взорваться мужчине и на всякий случай отошел. Остальные на всякий случай последовали его примеру.

Видео записывалось без звука, но на нем отчетливо были видны два силуэта — мужской и женский. Женщина тянулась к мужчине как к магниту, а мужчина все время оглядывался. Коридор был слишком узкий и на взгляд начальника охраны они стояли друг к другу непозволительно близко. Не было ни поцелуев, ни излишних объятий, но неуловимая связь между собеседниками незримо ощущалась, не оставляя сомнений, что это встреча давно знакомых людей. Людей ли, подумал он, наблюдая за чересчур резкими и быстрыми движениями незнакомца, чье лицо отчетливо мелькнуло на экране. Полиция взяла его в разработку, сделав одним из основных подозреваемых в деле об убийстве работницы кондитерской, но Стас чувствовал, что тот тут не причем. Здесь все было гораздо сложнее и интереснее. Да, он впервые за долгое время ощутил интерес к чему-то новому.

— Найти их, — сквозь зубы процедил Альтаир. В его ладони раздался треск и на асфальт упали мелкие осколки от некогда целого аппарата.

Все стояли словно истуканы, не смея пошевелиться, и старались не издать ни звука, чтобы не привлечь к себе внимание красного от бешенства мужчины.

— Скажи Вацлаву, пусть достанет видео с камер внутри здания, — кивнул в сторону входа, — угрожайте, изымайте силой, хоть как, но времени вам полчаса.

Стас кивнул, не решаясь вступать с другом в разговор. Тайр сел в машину на водительское кресло и громко хлопнул дверцей.

— Во дела, — по-простецки протянул Макс, глядя вслед умчавшемуся вдаль автомобилю, лишь щепки и пыль летели во все стороны, — у альфы нашего в роду демонов точно нет?

— Заткнись, — стальными тисками Стас схватил горло парня, надавливая на кадык, — еще один подобный намек, лишишься языка, больно уж говорливый.

Остальные потупили свои взгляды, не решаясь даже в мыслях подумать, что у их главы проклевываются рога.

— Документы по родству девчонки предоставь мне в течение часа, — парень тяжело откашливался и жадно глотал воздух, — всех родственников отсортируй и приложи фото.

И ушел, не слушая, что тот скажет в ответ. У молодого просто не было выбора, отныне это дело принадлежит лично Стасу.

Альтаир стискивал переносицу, грузно надавливая пальцами на кожу. Мысли метались, хаотично смешивая его сознание. Его девочка не могла его предать. Сбежать да, сбежать она могла, но уйти к другому мужчине, нет. Зверь яростно рычал, желая уничтожить постороннего мужчину, опрометчиво близко подошедшего к его паре.

О худшем думать не хотелось. Убийство работницы кондитерской, затем исчезновение его пары. Все это слишком гладко складывалось в одну мозаику, что вызывало определенные подозрения. Могли ли ее похитить его враги или конкуренты, даже самые близкие оказались в числе подозреваемых. Виски заломило болью от этих предположений, волк скулил, предчувствуя надвигающиеся неприятности. Успеть спасти, вот единственная мысль, крутившаяся в его голове.

Телефон разрывался от звонков.

— Ты где? — раздраженно спросил по ту сторону Надир, — это неуважение к невесте, ты позоришь наш клан.

— Рот закрыл, — не стал церемониться с отцом, думающем только о своем благе, прикрываясь при этом репутацией стаи, — у меня дела, можешь их сам развлекать.

И бросил трубку, не желая выслушивать озлобленные причитания. Последнее, о чем он сейчас думал, так это о чувствах и желаниях Карины и ее авторитарного родителя.

Вся его схема рушится на глазах. Как же он был глуп, когда отправил Наиру в город, стараясь оградить ее от страданий. Лучше бы увиденное ранило ее морально, зато физически сейчас она была бы с ним, в полном порядке и безопасности. Вся ее боль не длилась бы долго. Все окупилось бы сторицей, когда он получил бы то, ради чего стремился всю свою жизнь. Кто же знал, что его истинная — дочь Лютого.

Сердце его гулко билось в такт биению сердца Наиры, буквально пять минут назад пришедшей в сознание. Вокруг клубилась темнота, кожу туго стягивала грубая ткань. Кисти болели, слишком грубо связали ее руки и ноги, осложняя поступлению крови в ее конечности. Ей было страшно, неизвестность давила и пугала, никто не отзывался на ее вопросы и всхлипывания. Впервые она оказалась в ситуации, когда от нее по-настоящему ничего не зависит, даже иллюзорная надежда возможности побега не греет ее сердце.