— Будь осторожен, Андрюш, — жалобно попросила я, касаясь губами его щеки. Он погладил меня по плечу и обернулся к бывшим:

— Девочки, Прасковью похитили. Я поеду отдам выкуп, а вы сидите здесь и никуда не суйтесь. Когда Василису привезут, пусть тоже сидит дома. И, конечно, никаких журналистов, понятно?

— Как?

— Кто?

— Когда?

— Девочки, всё потом, — он мотнул головой и быстрым шагом вышел. А я осталась на растерзание трёх пар глаз, которые смотрели на меня вопросительно. Сглотнув, я сказала им всем:

— Я ничего не знаю.

Стёпку не сдам. Они его съедят живьём. А так пусть сами варятся в своих вопросах, а я вот лучше пойду с мальчиком ещё какао выпить…

— Стой, Полина! — позвала меня Марта. — Стой, подожди.

Он вскочила и последовала за мной на кухню. Я только глаза закатила, но Марта вполголоса сказала:

— Не хочу сидеть с этими… Пошли тяпнем по пятьдесят коньяка. Думаю, тебе это сейчас так же нужно, как и мне.

— Я не могу, — ляпнула и прикусила язык. Марта подняла красиво выщипанные брови:

— Чего это? А-а-а, так ты уже беременна?

— Да тише ты! — разозлилась я. — Андрей ещё не знает!

— О, как раз сюрприз будет, когда Пашка вернётся… — Марта вздохнула и добавила: — Ладно, я коньяк, а ты сок.

Стёпка снова сидел на кухне, допивая ещё одно какао. Я подошла, обняла его за плечи, спросила:

— Ну, как ты?

— Нормально, — пробормотал мальчик. — Они же вернут Пашку?

— Конечно, вернут! Не могут не вернуть! Андрей повёз им деньги, обменяет на Прасковью, и всё будет в порядке.

— Варя, плесни мне коньячка, а Полине сока, — вяло распорядилась Марта. Варя подняла брови, глядя на меня. Я кивнула. Молодец, Варюша, поняла, кто в доме хозяин!

Через час я уже начала знатно беспокоиться. А вдруг что-то случилось непредвиденное? Вдруг обмен не состоялся? Или вообще… Андрея убили… Я постоянно держала телефон в руке, рассудив, что или муж, или кто-то свяжется со мной, если ситуация выйдет из-под контроля. Но телефон молчал. А может позвонить самой? Нет, не буду, ещё помешаю, а потом буду винить себя всю оставшуюся жизнь!

Так я нервничала тихо сама с собою, пока дом жил своей жизнью. А ещё через полчаса услышала, как приехал Андрей. Выбежала из кухни, ища глазами Прасковью, но не нашла. Андрей был в полном раздрае. Не обращая внимания на бывших, которые всё сидели в гостиной, растерянно обратился ко мне:

— Полина, они не отдали мне Пашку…

— Как это?

Сердце упало, ухнуло в пятки. Мне стало трудно дышать. Как будто под дых ударили…

— Взяли деньги и всё… Что нам теперь делать? Я ждал, что они позвонят, но…

— Вызывать полицию, — решительно ответила я, взяв мужа за руку. — Надо было сразу, но теперь уж как есть.

— Они убьют её! — напомнил Андрей. На него было жалко смотреть. Но я отринула жалость и твёрдо повторила:

— Звони в полицию. Другого выхода нет.

Полиция приехала очень быстро. Было их трое, но мне показалось, что дом наводнили сотрудники в форме и без. Один из них быстро отделил всех бывших по разным комнатам и отобрал все телефоны. Меня попросили — очень вежливо — пройти в кабинет Анфисы. С Андреем остались беседовать двое других сотрудников. А я нервничала одна.

Ну вот что они делают? Надо Прасковью искать, а они допрашивают бывших жён, как будто они в чём-то виноваты… Надо искать врагов Андрея, конкурентов, тех, кому он насолил в жизни… Может быть, кого-то уволил!

— Полина Владимировна, здравствуйте ещё раз, — в кабинет зашёл высокий, худощавый и быстрый в движениях мужчина в костюме. — Старший оперуполномоченный майор Уваров. Давайте поговорим с вами о похищении.

— Я к нему не причастна, — сказала резко. — Я была с Андреем в офисе и ночевала там же.

— Почему?

— Почему ночевала? Потому что у него проект важный, и он дома не появлялся неделю, а я соскучилась.

Возможно, я подпустила в голос слишком много ехидности, потому что добавила почти покаянно:

— Извините, я очень беспокоюсь о Прасковье.

— Какие отношения у вас были с дочерью мужа?

— Нормальные, — я пожала плечами.

— А вот остальные женщины сказали, что не в слишком хороших с ней отношениях. Что Прасковья Ходорович постоянно их задирает и унижает.

— Она очень хорошая девочка, просто ей грустно и одиноко. Ни одна из бывших Андрея не смогла хоть в чём-то заменить ей мать. Прасковья очень милая, только надо найти к ней подход.

— А вы нашли?

— Думаю, что мы уже немного подружились.

— Хорошо… — пробормотал Уваров, делая пометку в блокноте. — Когда вы видели Прасковью Ходорович в последний раз?

Я задумалась. Потом сказала:

— Вчера утром. Нет, вечером, да. Её как раз Мика привезла из школы. Прасковья делала уроки и потом убежала в парк со Стёпкой.

— Стёпка — это…

— Сын нашего хозяйственного работника Анатолия, он друг Прасковьи. Он был с ней, когда её… похитили.

— А, да, мы его уже допросили.

Он помолчал. Молчала и я. Хоть бы уже отправился искать девочку!

Но Уваров задал мне ещё один вопрос, после которого я пару секунд сидела с открытым ртом.

— Как вы относитесь к сожительству вашего мужа с бывшими жёнами?

Первое удивление прошло, и я возмутилась:

— Вы что, с ума сошли? Кто с кем сожительствует?! Марта и Ко… Алиса просто живут тут, потому что у них… временные трудности!

— Ну да, конечно… — мне даже показалось, что следователь усмехнулся. — В каких отношениях вы с Мартой Зайцевой, Алисой Козловской и Кристиной Котёночкиной?

— Да ни в каких! В нормальных отношениях! — воскликнула я. Как он меня раздражает, этот полицейский чин!

— Вы не против того, что они проживают в доме?

— Нет, а почему я должна быть против?

Он, похоже, даже удивился. Посмотрел на меня так, будто у