— «Эшдаунская лесопилка», — снова пояснил мистер Винсент. — Тот лес расположен уже за пределами имения, и на три мили в округе других соседей здесь нет. Что ж, вот мы и прибыли, мистер Холмс. Как жаль, что приходится приветствовать вас в Фоулкс-Рэте в связи со столь печальными событиями!

Еще издали заслышав звук колес нашей пролетки, пожилой слуга появился в изъеденном жучками деревянном проеме двери эпохи Тюдоров, а потом, заметив нашего компаньона, поспешил к нему навстречу, всем своим видом показывая свое облегчение при виде мистера Винсента.

— Хвала Всевышнему, что вы приехали, сэр! — воскликнул он. — Миссис Верзитон…

— Так она вернулась? — перебил его адвокат. — Бедняжка, я тотчас же пойду к ней.

— Сержант Клэйр тоже здесь, сэр, и еще этот… господин из лондонской полиции.

— Спасибо, Морстед.

— Один момент, — вмешался Холмс. — Тело вашего хозяина уже убрали?

— Его перенесли в оружейную комнату, сэр.

— Но, надеюсь, на месте преступления ничего больше не трогали? — резким тоном спросил Холмс.

Взгляд пожилого дворецкого невольно обратился в темноту дверного проема.

— Нет, сэр, — пробормотал он. — Там все оставили, как было.

Через небольшую прихожую, где Морстед взял у нас шляпы и трости, мы прошли во внутренний зал. Это было просторное с облицовкой из камня и крестовым сводом потолка помещение, узкие стрельчатые окна которого украшали цветные витражи. Уже клонившееся к закату солнце отбрасывало сквозь них на деревянный пол веселые узоры в зеленых, красных и лазурных тонах. Невысокого роста худощавый мужчина, что-то до этого писавший, сидя за столом, при нашем появлении отвлекся и вскочил на ноги, а его лицо от негодования пошло пятнами.

— С какой стати вы здесь, мистер Холмс? — воскликнул он. — Это не тот случай, где вы можете продемонстрировать свои таланты.

— Не сомневаюсь в вашей правоте, Лестрейд, — небрежно отозвался мой друг. — Но признайтесь все же, что бывали случаи, когда…

— …когда везение оказывалось на стороне чистого теоретика, вы это хотели сказать, мистер Холмс? А! И доктор Уотсон с вами. Но могу я все-таки поинтересоваться, кто этот третий человек в вашей компании, если еще не считается дурным тоном, когда офицер полиции задает вопросы?

— Это мистер Винсент — юрист и поверенный в делах семьи Аддлтонов, — ответил я. — Именно ему было угодно прибегнуть к услугам мистера Шерлока Холмса.

— Ах, ему было угодно! Вот, значит, как, — попытался съязвить инспектор Лестрейд, насмешливо глядя на адвоката. — Что ж, теперь уже слишком поздно для любых, самых изощренных версий мистера Шерлока Холмса. Мы уже взяли преступника. Так что всего вам доброго, джентльмены.

— Одну минуточку, Лестрейд, — сказал Холмс резко. — Вам доводилось совершать ошибки в прошлом, и вы не застрахованы от них в будущем. Если вы действительно арестовали настоящего убийцу, а должен признать, что на данный момент это и у меня не вызывает сомнений, то что вы теряете, получив тому мое подтверждение? А с другой стороны…

— Вот-вот, у вас всегда припасено это «с другой стороны». Впрочем, — добавил Лестрейд с мстительным благодушием, — я не вижу, чем вы можете повредить ходу расследования. Если есть желание понапрасну растрачивать свое время, то это, мистер Холмс, ваше личное дело. Да, доктор Уотсон, зрелище не для слабонервных, верно я говорю?

Я последовал за Шерлоком Холмсом к расположенному у дальней стены зала камину и невольно отшатнулся перед тем, что открылось моему взору. На дубовом полу чернела растекшаяся лужа уже почти свернувшейся крови, а решетка очага, каминная полка и деревянные панели обшивки стен по обе стороны от нее были покрыты столь же отвратительными багровыми пятнами и потеками.

Мистер Винсент, у которого побледнели даже губы, отвернулся и почти упал в кресло.

— Не подходите слишком близко, Уотсон, — предупредил меня Холмс. — Насколько я понимаю, никаких следов обнаружено не было?

Он жестом показал на пол рядом с кровавым пятном.

— Только один, мистер Холмс, — ответил Лестрейд с полной фальшивого сочувствия улыбкой, — и он совпадает по рисунку с домашними тапочками мистера Перси Верзитона.

— Вижу, чему-то вы все-таки успели научиться. А кстати, что с халатом обвиняемого?

— С халатом? А что с ним могло случиться?

— Я имею в виду пятна крови на стенах, Лестрейд. Если ими покрыт спереди и халат Верзитона, ваше расследование действительно можно считать почти законченным.

— Если уж вам так хочется знать, то рукава просто сочились кровью.

— Да, но этому есть вполне естественное объяснение, если учесть, что он помогал поддерживать голову умиравшего. Следы крови на рукавах мало что дают. Сам халат еще здесь?

Сыщик из Скотленд-Ярда порылся в своей гладстоновской сумке и вытащил на свет божий серый домашний халат.

— Вот он, перед вами.

— Гм. Кровь на рукавах и по краю подола. Но ни пятнышка спереди. Примечательно, но, увы, само по себе это ничего не доказывает. А вот, надо полагать, орудие преступления?

Лестрейд действительно достал в этот момент из сумки крайне устрашающего вида предмет. Это был выкованный целиком из стали топор с широким в форме полумесяца лезвием и узким соединением между ним и короткой рукояткой.

— Оружие, несомненно, имеет весьма древнее происхождение, — заметил Холмс, изучая острие сквозь свое увеличительное стекло. — Да, а в какое именно место был нанесен им удар?

— Череп сквайра Аддлтона был расколот им сверху донизу, как гнилое яблоко, — ответил Лестрейд. — Можно считать чудом, что он оставался в сознании, пусть и столь короткое время. Но это чудо обернулось против мистера Верзитона, — удовлетворенно добавил он.

— Насколько я понял, сквайр успел назвать его имя?

— Он едва слышно прохрипел что-то вроде «Верзитом», то есть произнес имя настолько правильно, насколько это было в силах умирающего человека.

— С этим трудно спорить… Но, простите, кто это? Нет, мэм, не подходите ни на шаг ближе, умоляю вас. На камин в данный момент женщине лучше не смотреть.

В комнату буквально ворвалась худенькая изящная девушка, облаченная в траурные одежды. Ее темные глаза лихорадочно блестели на фоне бледного лица, а руки она заломила перед собой в невыразимом отчаянии.

— Спасите его! — вскричала она жалобно. — Он ни в чем не виновен. Могу поклясться чем угодно! О, мистер Шерлок Холмс, спасите моего мужа!

Ее мольба тронула сердца всех нас, и даже, как мне показалось, Лестрейда.

— Я сделаю для этого все, что в моих силах, мэм, — мягко сказал Холмс. — Но сначала я попрошу вас рассказать о своем муже.

— Уверяю вас, что он — добрейший из людей.

— Охотно верю. Но мне нужно, чтобы вы описали его. К примеру, на ваш взгляд, он выше ростом, чем был сквайр Аддлтон?