– Как такое могло произойти?

– Ты поднял руку на Аль-Муалима?

Из рядов собравшихся вышел Аббас. В детстве они с Альтаиром дружили. Потом их отношения приняли иной характер, став если не открыто враждебными, то далеко не дружескими. Причин тому было немало.

– Как все это понимать? – Аббас тоже был потрясен, что ощущалось по его голосу.

– Наставник всех нас обманул, – ответил Альтаир. – Тамплиеры переманили его на свою сторону.

– Чем докажешь? – недоверчиво спросил Аббас.

– Идем со мной, Аббас, я все тебе объясню.

– А если мне будет мало твоих объяснений?

– Тогда я буду говорить до тех пор, пока у тебя не останется сомнений.

Они пошли вместе. Альтаир нес тело Аль-Муалима к погребальному костру. Аббас явно нервничал и не скрывал своего недоверия к Альтаиру.

Альтаир знал причину такого отношения и сожалел об этом. Но он сделает все, что в его силах.

– Аббас, ты помнишь древний предмет, который мы отобрали у Робера де Сабле в развалинах храма Соломона?

– Уж не тот ли предмет, за которым посылали тебя, а привезли его другие?

– Да, – ответил Альтаир, пропуская колкость мимо ушей. – Этот предмет был орудием тамплиеров. Называется он Яблоко Эдема и обладает невиданными силами и возможностями. Оно может порождать иллюзии и повелевать умами людей. Человек думает, будто он управляет Яблоком, но это Яблоко управляет им. Смертельно опасное оружие.

Аббас пожал плечами:

– В таком случае уж пусть оно лучше находится у нас, чем у тамплиеров.

– Это ничего не меняет, – покачал головой Альтаир. – Яблоко сбивает с истинного пути всех, в чьих руках оказывается.

– И ты считаешь, что Аль-Муалим попал под чары этого Яблока?

– Да, – нетерпеливо махнул рукой Альтаир. – Сегодня он с помощью Яблока поработил весь Масиаф. Ты и сам это видел.

Чувствовалось, Аббаса одолевали сомнения.

– Я толком не знаю, что́ я видел.

– Подожди еще немного, Аббас. Яблоко находится в кабинете Аль-Муалима. Когда я завершу погребальный ритуал, я покажу тебе все, что знаю.

Они подошли к костру. Альтаир поднялся на возвышение и почтительно положил тело Аль-Муалима поверх поленьев. Аббаса передернуло. Он впервые видел погребальный костер.

– Не могу поверить, что ты и впрямь намерен пройти через все это! – дрожащим голосом произнес Аббас.

Ассасины за его спиной напоминали пшеничные колосья на ветру.

– Я должен сделать то, что надлежит, – ответил Альтаир.

– Нет!

Но Альтаир уже взял один из зажженных факелов и бросил в основание костра.

– Я должен убедиться, что он не вернется.

– Это противоречит нашим обычаям! У нас запрещено сжигать тело покойного!

– Осквернитель! – вдруг выкрикнул чей-то разгневанный голос.

Альтаир повернулся к возбужденной толпе:

– Выслушайте меня внимательно! Этот труп может оказаться очередным иллюзорным телом Аль-Муалима. Я должен убедиться, что он не растает, как призрак.

– Ложь! – закричал Аббас.

Глядя на разгоравшееся пламя, он приблизился к Альтаиру и заговорил так, чтобы слышали все:

– Ты всю свою жизнь насмехался над нашим Кредо! Ты менял наши правила под свои прихоти, унижая и позоря тех, кто был вокруг тебя!

– Одумайся, Альтаир! – крикнули из толпы.

– Ты разве не слышал его слов? – попытался урезонить крикуна его товарищ. – Аль-Муалим был заколдован!

Крикун схватился с товарищем. Среди собравшихся начались потасовки. Огонь человеческой ненависти разгорался с той же быстротой, что и огонь костра.

Аббас вдруг столкнул Альтаира вниз, в самую гущу бессмысленной драки.

Видя, как Аббас убегает к крепости, Альтаир попытался встать. Это было непросто. Его собратья от кулаков перешли к мечам.

– Братья! – кричал Альтаир, силясь восстановить порядок. – Остановитесь! Спрячьте ваши мечи!

Но битва продолжалась. Альтаир видел, как Аббас скрылся за воротами, однако сейчас его главной заботой было прекратить братоубийственную бойню. Он вырывал мечи из рук, опрокидывал на землю, кулаками вразумлял тех, кто не слышал слов. Альтаир не знал, долго ли продолжалось это позорное сражение, как вдруг оно кончилось, словно по волшебству. Над головами мелькнула вспышка ослепительного света. Позабыв про междоусобицу, ассасины попятились, прикрывая ладонями глаза.

Свет шел со стороны крепости.

Худшие опасения Альтаира оправдались. На парапете одной из высоких башен стоял Аббас с Яблоком в руках.

– Ну, что я тебе говорил, Альтаир? – крикнул он.

– Аббас! Прекрати!

– Как по-твоему, что́ должно было случиться после твоего вероломного убийства нашего любимого Наставника?

– Ты любил Аль-Муалима меньше, чем кто-либо! Ты винил его во всех своих неудачах. Даже в самоубийстве твоего отца!

– Мой отец был героем! – В крике Аббаса слышалось отчаяние.

Пропустив его мимо ушей, Альтаир торопливо повернулся к ассасинам.

– Слушайте! Сейчас не время воевать из-за случившегося. Мы должны решить, и немедленно, как нам поступить с этим оружием!

Он махнул рукой в сторону парапета, на котором стоял Аббас, держа Яблоко высоко над головой.

– Какими бы силами ни обладал этот древний предмет, ты, Альтаир, недостоин им владеть!

– Яблоко опасно для любого человека! – крикнул в ответ Альтаир.

Но Аббас завороженно глядел на сияние Яблока. Свет становился все ярче. Альтаир чувствовал: Аббас поддался чарам древнего предмета.

– Согласись, что оно очень красиво! – крикнул Аббас.

Ликование Аббаса было недолгим. Уже через мгновение его торжествующая улыбка сменилась гримасой ужаса. Мощь Яблока ворвалась в него, угрожая поглотить. Аббаса затрясло. Ассасины, сочувствующие ему, поспешили на выручку. Но Яблоко, которое он по-прежнему сжимал в руке, выбросило волну неяркого переливчатого света, сбив с ног добровольных помощников. Все они в ужасе хватались за голову.

Альтаир тоже бросился к башне. Отчаяние придало ему сил, и он буквально взлетел наверх. «Я должен успеть!» – стучало в его голове. Едва Альтаир оказался рядом с бывшим другом, Аббас закричал так, словно из него вырывали душу. Альтаир подскочил к нему и сбил с ног. С отчаянным воплем Аббас рухнул на каменный пол. Яблоко выкатилось из его ладони, послав невидимую волну, от которой затряслась башня. Все, кто находился внизу, попадали на землю.

Стало тихо.

Ассасины медленно приходили в себя и вставали, удивленно переглядываясь. Эхо случившегося еще продолжало звучать у них в головах, отдаваясь странной болью во всем теле. Они смотрели вверх, обшаривая глазами парапет башни. Ни Альтаира, ни Аббаса.