Но все и до того было херово.

Потому что… Ну да, прав генерал. Женщины сводят нас с ума, лишают сил и воли.

И мой пример прям хрестоматийный.

Клубничка моя сладкая, с которой только-только, вроде, все на лад пошло, устроила фейерверк.

Да еще какой!

Сначала просто перестала отвечать на звонки. Причем, без объявления войны, бляха муха!

То есть, не предупредив, что ей, собственно, не так?

Только-только мурчала, и все ей нравилось, а затем — раз! — и получи, фашист, гранату!

Ни ответа, ни привета!

Я ее ждал возле метро, как обычно, не дождался. На звонки она весь день не отвечала, но это бывает. Если в чистой зоне, то, значит, не при мобиле. Но потом-то, потом!

После нескольких звонков и смс, я решил подождать ее прямо у проходной, в наглую, наплевав на возможные слухи. Не дождался.

Решив, что она свалила домой, а я упустил, поехал туда. Поцеловал закрытую дверь. Опять звонил, как дурак, как мальчишка, которого продинамила девчонка. И ощущения, наверно, были такими же. Не знаю, у меня это в первый раз. Как-то баба не динамила до этого, я даже не мог поверить, что со мной такая хрень может быть!

А вот тебе, Зубов, ответочка, в тридцать-то пять лет!

Кто мог подумать, ну кто?

В итоге, поехал домой, страшно жалея, что не всунул ей в телефон маяк и не могу отследить передвижения.

Если б Катя, как все нормальные современные барышни, хотя бы соцсетями пользовалась! Я бы ее по гребанной инсте отследил! Приблизительно, но все же!

Но нет, моя Клубничка вообще нигде не отметилась за это время.

Я уехал опять к проходной, зашел под предлогом проверки, просмотрел данные прихода-ухода и записи с камер. И понял, что банально с ней разминулся. Пока я ждал ее у метро, названивая, как последний влюбленный идиот, она сидела в лаборатории, потом, когда я подъехал к проходной, она как раз одевалась… И вышла в тот момент, когда я стартанул к ней домой!

И там мы тоже, выходит, разминулись!

Теперь она должна быть дома!

Я рванул к Клубничке, рисуя в голове тысячу и один способ наказания за то, что динамила меня, за мои нервы потраченные… И опять поцеловал закрытую дверь!

Ее не было дома! Вечером! И телефон не отвечал!

Я ее до трех ночи караулил, клянусь, как идиот… Просто в машине сидел возле подъезда.

Без толку.

Моя гулящая Клубничка не вернулась домой ночевать…

И лучше никому не знать, что я в тот момент испытывал. Ничего хорошего. Вообще ничего.

И на следующий день тоже, когда узнал, что Васильев ей предоставил день отгула «по семейным обстоятельствам».

Это по каким еще, бля, семейным обстоятельствам?

Я все же воспользовался служебным положением и выяснил, что Катя брала билет до своего родного города. Как раз в то время, когда я, тупым идиотом, подпирал порог ее подъезда, Клубничка летела домой.

И тут еще больше вопросов: почему так срочно? Что-то с ребенком? Что-то с моей дочерью?

От одной этой мысли мне стало херово настолько, что сердце прихватило. Клянусь, я так в могиле окажусь и без помощи Савина! Клубнички хватит!

На весь происходящий кошмар накладывалась работа. Ее никто не отменял, я не мог просто сорваться за Катей в ее город! Ну не мог!

Я даже телефоном на работе не мог пользоваться! Для экстренной связи у меня был специальный код, а все остальное время вместо телефона имелась рация. Техника безопасности, мать ее! Сотрудники Центра могут пользоваться телефонами везде, кроме чистых зон, а сотрудники СБ — нет! Потому что у нас — везде чистая зона!

Только в конце рабочего дня, стоившего мне половины седых волос на лысой башке, я выскочил на улицу и первым делом посмотрел почту. А там информация о том, что Клубничка взяла обратный билет. И даже уже прилетела! Утром!

Облегчение было настолько осязаемым, что даже дышать стало легче. Вернулась! Значит, ничего такого жуткого, и с дочерью все нормально, иначе бы не прилетела так быстро назад.

Остальное — вторично.

А за нервы я спрошу. Обязательно.

Я поехал прямиком к ней домой, потому что Клубничка по-прежнему не отвечала на звонки.

И опять уперся лбом в закрытую дверь.

Это уже становилось смешным.

Я сам становился смешным в своей погоне за женщиной.

Неожиданно я посмотрел на себя и ситуацию со стороны и охерел.

Сутки, практически сутки, я, серьезный мужик тридцати пяти лет от роду, майор, с гребанным иконостасом из боевых наград и не менее здоровенным — взысканий различной степени тяжести, бегаю соленым зайцем за девчонкой, не считающей нужным даже снять трубку и ответить. Девчонка эта просто занимается своими делами, ездит домой, возвращается, потом опять куда-то уезжает… И думать про меня не думает.

А я бегаю.

Упираюсь лбом в закрытые двери.

Идиот.

Кто угодно скажет: «Идиот», и будет, мать его, прав!

Разозлившись на себя, я просто развернулся и свалил от дома Клубнички. Домой. И завалился спать, кстати, мгновенно отрубившись, потому что нервов потратил столько, сколько за всю африканскую гребанную кампанию не пришлось.

Решил, что разберусь с ней утром. Спокойно и с расстановкой. Потому что то, что испытывал за последние сутки, никому не пожелаю испытать.

Ну а утром меня ждало шикарное известие о внеплановом вызове на ковер от Савина.

И там генерал дополнительно осчастливил утечкой.

Понятно, что последние полторы суток слегка не задались, да?

И понятно, почему с моей дороги слетали все встречные персонажи?

Не стой под стрелой, и все такое…

Во всем творящемся вокруг дерьме был один мелкий плюсик: Савину самому не хотелось получать втык от начальства, а потому у меня был шанс разобраться по-тихому в ситуации. Ну и, плюс, может, выделят дополнительное тех оснащение, чтоб я за сотрудниками не только при помощи древней подзорной трубы и меловых крестиков следил…

Все остальное уходило в жесткий минус.

«Ну, ничего, с этим тоже можно работать», — как говорил один ученый, получивший в реторте вместо питательной среды для новой Нобелевки, говно на палочке.

Я с ним по молодости сотрудничал недолго.

Абсолютно ебанутый, к слову, был мужик.

— Мама, я скучала, — Сонька трется носиком о мое плечо, вздыхает тихо и так жалобно, что у меня, буквально, сердце рвется.