«Думаешь, освободил храм от налогов, и уже сделал всё, что мог?» — Тэя закрыла книгу, сдвинув её на край стола.

Император намекал, что неплохо бы храму не просто защищать империю от вторжений из других миров, но и участвовать в местных войнах. Думает, что, имея таких сильных союзников, он легко может подмять под себя весь континент. Те же серокожие дикари с далёкого востока давно требовали обратить на себя внимание, совершая всё более наглые вылазки вглубь империи.

«Хочешь превратить нас в свою наёмную армию? — подумала Тэя. — А не треснет ли рожа от наглости?»

Тэя набрала полную грудь воздуха и с шумом выдохнула через нос. Она специально вспоминала наглое лицо императора, чтобы рассердиться. А ещё лица его помощников, прячущих улыбки и смотрящих на верховную жрицу высокомерно. Один лишь лорд города смотрел на Тэю серьёзным взглядом, показывая, что сделать ничего не может.

Закрыв глаза, Тэя вернулась к той встрече в комнате старейшин дами. Из окна здания мужчин открывался прекрасный вид на стройку и место проведения демонстрации.

— Что хочет сказать этими словами Император? — спросила Тэя, спокойно глядя на высокого и крепкого телом демона.

Императору было около тридцати лет, он был высок даже для представителей своей расы. Грубая кожа с бронзовым оттенком, строгие черты лица, из-под чёрных кудрявых волос едва заметно выглядывают острые рожки. По меркам дами его нельзя было назвать привлекательным, но придворные женщины из того же рода, что и сам Император, отзывались о нём как о красавчике. При этом взгляды женщин говорили, что они не лукавили, а действительно так думали.

— Хочу сказать лишь то, что сказал, — улыбнулся Император. — Наш мир находится очень далеко от великого пути, и гости заглядывают нечасто. На моей памяти, все, кто приходил, были настолько слабы, что с ними могла бы разобраться моя личная гвардия.

— Даже я помню, как в этот мир приходили светлоликие, — сказала Тэя. — Моя бабушка погибла, защищая империю. Если Вы считаете, что Ваши подчинённые, гвардия, гильдия наёмников или кто-то ещё способен противостоять вторжениям, я предоставлю им все условия для этого.

— Это хорошее предложение, — кивнул Император, говоря как бы в шутку, и даже слегка рассмеялся. — Если воины не будут закалять свой характер в сражениях, они станут слабыми и бесхребетными. Поставьте меня в известность, когда в этот мир вторгнутся светлоликие. Хочу лично убедиться, что они сильны так, как о них говорит храм.

— Непременно, — сказала Тэя, вставая. — Только не забудьте, что не храм появился в городе Хума, а город вырос вокруг храма. С Вашего позволения.

Тэя едва заметно кивнула, обозначая уважение Императору, и вышла из комнаты. Она властным жестом остановила старшую жрицу Ориану, отвечающую за связь с императорским дворцом. Если за долгое время, что Ориана занимала эту должность, дворец перестал уважать и бояться дами, то её давно пора было сменить кем-то более вменяемым…

Ещё раз вспоминая тот разговор, Тэя не рассердилась, а улыбнулась. Правда, увидевший эту улыбку испугался бы и бежал без оглядки. Она уже знала, как привести дворец императора в чувство, и от этого становилось приятно на душе.

Отрывая верховную жрицу от кровожадных мыслей, дверь открылась, и в кабинет вломились старшие жрицы, держа в руках громоздкие усилители голоса. В наследство от первых жриц дами храму достались не только молитвы и книги, но и старые артефакты. Большая каменная табличка, весившая не меньше сотни килограмм, отполированный и покрытый рунами шар из светлого мрамора и прочие предметы, пылившиеся в закрытой кладовой на этаже старших жриц. С помощью одного из них, хранившегося в спальне Тэи, она читала молитву поддержки для горожан, собиравшихся на площади по большим праздникам. В руках старой Орианы как раз был он — длинный каменный посох, прикасаться к которому имела право только верховная жрица.

— Вижу, что вы пришли не с добрыми намерениями, — спокойно сказала Тэя, — но из вежливости спрошу, что случилось? Санна, эта каменная плита не тяжеловата для тебя?

Тэя обвела взглядом пять немолодых женщин, подумав, что они выглядят очень смешно. Она бы рассмеялась, если бы не серьёзность ситуации. Подумала, что если бы не их жалкий вид, то она бы сию же секунду превратила этих дур в кровавую кашу.

— Совет жриц и старейшин решил освободить тебя от должности верховной жрицы, — сказала Ориана, выходя немного вперёд, слегка стукнув основанием посоха об пол.

— Единогласно, или среди вас остались здравомыслящие? — уточнила Тэя.

— Сомневающихся было не так много. Сегодня ты отдашь символ чёрного солнца Беате и уйдёшь из храма.

— Всего два уточнения, — сказала Тэя. — Верховной жрицей станет та, кто в силах проявить чёрное солнце на спине и полностью прочесть шестую молитву. А совет старших жриц и старейшин может решать, кто станет верховной, только в одном случае — если таких женщин будет две. Беата на это пока не способна. Неужто вы собираетесь поставить несмышлёную девочку на место верховной жрицы?

Ориана открыла рот, пытаясь что-то сказать, но не смогла произнести ни звука.

— Это всего лишь сила пятой молитвы, а вы уже испугались? — удивилась Тэя. — Вы же испортили спины символами гнева, единственными, которые можно использовать, когда звучит пятая молитва, что же вас так напугало? А, не хватило времени на практику. Поспешили. Пока вы пытаетесь совладать с символами и не можете понять, почему они не работают, я напомню, что любую жрицу, прикоснувшуюся к запретным знаниям, следует убить. Желательно выжечь всё на спине, пытать два дня, чтобы другим неповадно было, и убить из милосердия. По-моему, так говорится в своде правил храма? Поправьте, если я ошибаюсь. Мике, куда же ты?

Одна из жриц, лет сорока, попыталась выйти из кабинета, но двери и не думали поддаваться. Она даже попыталась выбить их плечом, отчего по кабинету разнёсся глухой звук удара.

— Снимайте платья и показывайте спины, — Тэя встала, обвела гостей кровожадным взглядом. — Я не стану вас пытать, просто убью на месте.

Жрицы заволновались, отступая к дверям. Они даже раскраснелись, пытаясь выдавить из себя хотя бы единственный звук, чтобы зацепиться за него и активировать символы гнева.

— Какие же вы глупые, — Тэя едва не закатила глаза от вида старых жриц. — Отпустите, наконец, усилители, они же вам мешают использовать символы.

Первой догадалась Ориана, отбросившая в сторону посох, и в следующую секунду помещение взорвалось. Сила запретных символов в одно мгновение превратила всё, что находилось в комнате, в мелкие обломки. Стол, высокие шкафы с книгами, мягкая кушетка, на которой Тэя любила отдыхать, деревянными осколками они брызнули в разные стороны. Медный кувшин и таз для омовения рук превратились в искорёженные куски металла. При этом грохот взрыва был совсем не оглушительным, но острые осколки неплохо испортили платья старших жриц. У кого-то сквозь порезы даже кровь проступила. Единственной, кто совершенно не пострадал, была Тэя, спокойно стоявшая над грудой обломков от стола.