Дед, которого Фриц совсем не помнил, в политику никогда не лез, однако в бизнесе преуспел и оставил после себя вполне приличное наследство. Правда, в конце ноль восьмого почти все активы, вложенные в нефтехимию, пошли прахом. Максимилиан Лямке, папаша Фрица, не смог пережить этот удар и через пару недель после краха на франкфуртской бирже помер от инсульта. Младший Лямке думал недолго. Фирма "Лямке ГмбХ" сохранилась? Сохранилась. Долги остались? Остались — куда ж они денутся. Так нет ничего проще. Переведем весь долг на контрагентов из Восточной Европы. Раз поляки с украинцами еще не очухались, так пусть себе приобретают контрольный пакет вместе с долгами и радуются, что получили выход на немецкий рынок.

А рынок, еще недавно такой обширный, разваливался прямо на глазах. И не только рынок. Все социальные проекты свернули почти моментально. Дело дошло чуть ли не до уличных боев по всем городам Северной Германии, а заодно Франции, Италии, Британии, не говоря уж о разной мелкоте, навроде Скандинавии и Бенилюкса. Как ни странно, больше всех в Европе кризису обрадовались греки. Видимо, по причине того, что теперь они стали перебиваться с хлеба на воду не в гордом одиночестве, как раньше, а в компании с бывшими "благодетелями". Про Восточную же Европу, что совсем не удивительно, никто даже не вспоминал, впрочем, как и про весь остальной мир — кому они нужны со своими проблемами.

Кризисные годы Фриц пересидел в тихом баварском Пассау на австрийской границе. Настоящей границе, поскольку "шенген", так же как и "общеевропейское пространство", приказал долго жить. Фриц Лямке ждал. Ждал и дождался — к нему пришли. Те, кто вершил политику. Не сами, конечно, а их полномочные представители. Лямке и раньше ни на грош не верил тому, что катастрофа произошла случайно. А тут получил весомое подтверждение своим догадкам. Ведь еще в нулевые он числился штатным сотрудником одной частной военной компании, поддерживающей порядок в восточной Африке. В той ее части, где две никому неизвестные, но вполне платежеспособные фирмы неожиданно для многих решили засеять техническими сельхозкультурами несколько тысяч квадратных километров дикой саванны. Местным это не понравилось, но кто из нормальных людей будет слушать этих негров? Сказали — сеять, значит, сеять. И оказались правы. Биотопливо и биохимия — вот будущие столпы мировой экономики. И политики.

Видимо, и тот неудачный научный эксперимент, в результате которого все нефтяные поля мира в один прекрасный день оказались недосягаемы для человечества, произошел неспроста. Уж больно удачно все совпало. И пик потребления "черного золота", и сброс акций нефтяных компаний отдельными игроками за несколько месяцев до катаклизма. Кстати, высоколобые чудики из научных центров сполна расплатились за неудачу — многих из них без затей линчевали разъяренные обыватели. Даже не пытаясь разобраться, имеют ли бедолаги отношение к произошедшей катастрофе или просто под руку попались. Обвинительный вердикт выносили из принципа: раз умник, значит, виновен.

Сам Лямке до сих пор корил себя за то, что вовремя не проинтуичил и не вложил все свои деньги в драгметаллы, камушки и "новую экономику". Нет, кое-что у него, конечно же, оставалось — в африканской саванне платили неплохо, а с учетом контрабанды и реквизиций так и очень неплохо. На это кое-что Фриц прожил пять самых унылых и скучных лет своей жизни. Но в 2013-м черная полоса, наконец, закончилась, и теперь… теперь у него появился отличный шанс. Шанс высоко подняться над серой массой отупевших бюргеров. Ведь, по прикидкам неглупого немца, вся нынешняя геополитика сводилась к одному. Территории! Территории, пригодные для земледелия. Южную Америку уже поделили, Африку — тоже. Только про Азию "забыли". Временно. Три миллиарда китайцев и индусов сейчас вовсю бодались друг с другом и заботились исключительно о выживании, не сильно задумываясь о будущем. Но ничего, лет через двадцать дело дойдет и до них. А пока… пока на очереди оставалась Россия и ее ближайшие соседи.

…Счастливая карта пришла Фрицу тогда, когда он уже почти отчаялся. Его нашли и пристроили к делу. Послали, правда, не в давно знакомую Африку, а в варварскую Россию. И первая же курируемая им операция по "удобрению полей" нижнего Поволжья завершилась неудачей. Распыление "мирной" химии было прервано совершенно недопустимым образом — двумя ракетами из ПЗРК, выпущеными по транспортнику бундесвера какими-то местными отморозками. Однако Лямке повезло — подраненный "Геркулес" с руководителем акции на борту сумел совершить аварийную посадку в аэропорту города Волгограда. В тот день Фрицу впервые за долгие годы стало страшно, почти как дедушке в 1942-м. Самолет с подломленными шасси прополз на брюхе два с лишним километра бетонной полосы и остановился лишь, уткнувшись в старый ангар на самом краю летного поля. Свежеиспеченному немецкому оберсту пришлось даже менять штаны, впрочем, как и остальным членам экипажа. Особой стойкостью духа не отличился никто, а вот обмочились все.

Проштрафившийся Лямке готовился тогда к суровой выволочке, но вместо этого получил новую должность. Старший советник "фюрера" местной националистической организации. Возможно, в действительности начальство посчитало новое задание для полковника наказанием, но Фриц рассудил иначе. Предстоящее дело показалось ему очень и очень заманчивым. Объединить разрозненные шайки бандитов, организовать "добровольные" сельхозартели и постепенно, шаг за шагом, расширить территорию влияния. Как на север, так и на юг, и на юго-запад. Затем в течение пары лет убрать по-тихому нескольких губернаторов — здесь и в соседних областях, еще через год организовать какой-нибудь референдум, а дальше … Короче, овчинка выделки стоила. Точнее, конечная цель — карманное, практически не зависимое от Москвы квазигосударство, раскинувшееся между Черным и Каспийским морями, с ним, Фридрихом Максимилианом фон Лямке, во главе. Точнее, не во главе, в обычном понимании, а рядом с троном, в качестве тайного властителя, "серого кардинала" местных царьков. От подобных мыслей аж дух захватывало. А еще один плюс состоял в том, что на пути к "великой" цели можно было неплохо подзаработать. Тут интересы немецкого куратора довольно удачно сплелись с интересами одного из аборигенов. Руководителя так называемой "службы дознавателей охранных отрядов Степного Края".

Человеком шеф степной безопасности оказался весьма принципиальным. В том смысле, что принципы его выглядели простыми и понятными: "ничего личного, только бизнес". "Фюреров" он менял как перчатки при полном попустительстве иностранного советника. Зато бизнес процветал. Подбрасываемые с Запада медикаменты, оружие и боеприпасы транзитом уходили на Кавказ и в Среднюю Азию тамошним "борцам за свободу", заменяясь на месте кустарными поделками. А почти вся прибыль от гешефта оседала на счетах в надежных банках и тайных хранилищах. "Дурак", — думал Фриц про напарника. — "Жадный дурак и… идеальный глава будущего государства". С таким можно иметь дело. И до счетов он так просто не доберется, и с крючка не соскочит. При всем при этом главный "дознаватель" крови совсем не боялся, да и трусом, по зрелом размышлении, не был. В боевых операциях, в отличие от советника, участвовал и в отряды сопротивления внедрялся, причем часто лично и всегда успешно. В итоге его авторитет среди бандитов рос, а силы местных "красноармейцев" таяли буквально на глазах. Пожалуй, еще год, два, и можно будет снимать сливки с новой "банановой", пардон, "кукурузной" республики с Великим Президентом во главе. Но этот последний год стоило прожить с умом, не ввязываясь в серьезные авантюры. Хотя как можно отказаться от шальных денег и прибыли в пятьсот процентов? Никак. Вот и Фриц не смог.