Захлопнув крышку компьютера – как показалось, с треском, – Шувалов кивком указал на стулья.

– Накропали? Покажите, что получилось.

Бушмин передал начальнику тонкую папку, куда друзья сложили свои докладные записки. Шувалов почему-то не стал раскрывать папку – сунул ее в сейф, стоявший по левую руку от него.

Помассировав пальцами виски, Шувалов пробормотал:

– Прелюбопытнейшую историю вы раскопали, друзья мои…

Мокрушин, конечно, тут же покосился на приятеля:

– Я ж говорил – не надо «копать»! Теперь, вместо того чтобы под елочкой на Новый год сидеть, будем волками по чеченским горам бегать и выть на луну!

Для убедительности он опять постучал себя пальцем по лбу.

– Ну да, конечно, Бушмин во всем виноват. Это я один такой вредный, что палки в колеса здесь всем вставляю.

Андрей подумал, что Рейндж, в сущности, прав. Ведь это он приволок в Моздок «Горца» и Славянина, вместо того чтобы «замочить» их на месте. Белицкий – тоже его рук дело. Ему и впрямь везет на разные приключения…

Но, с другой стороны, в чем он виноват? Что значит – «не надо думать»? А если мысли сами в башку лезут? Всякие и разные. Вот сейчас, к примеру, про Ленку опять подумал. Как она там? На словах вроде все нормально, беременность пока протекает благополучно. Пишет: «Скучаю, Андрюшенька, жду тебя и люблю…» Надо позвонить домой, сказать, что задержится еще чуток по делам службы, но к Новому году, а то и раньше, непременно заключит родную женушку в свои объятия…

Хорошо еще, что додумался через знакомого оператора отослать Ленке видеоролик – все ж это лучше, чем звонок или письмо.

– С вами хочет переговорить один человек, – сказал Шувалов. – Представитель группы «Мерлон». Но вначале вы прослушаете кассету, которую мы отобрали у Белицкого.

Заметив вопросительный взгляд Мокрушина, он усмехнулся:

– Андрей в курсе, он тебе сам расскажет, откуда взялась эта запись.

Шувалов извлек из сейфа кассету и несколько листов машинописного текста.

– Я уже прослушал ее и даже, как видите, оформил в виде стенографического отчета. Материал существует в единственном экземпляре. Учтите: рот держать на замке! Мне даже пришлось запрашивать санкцию у… Не важно, у кого. Важно другое: вы теперь в деле, а потому не расслабляйтесь.

Включив магнитофон на воспроизведение, он вышел из кабинета, плотно прикрыв за собой дверь.

Бушмин ввел приятеля в курс дела. Рейндж мигом врубился в ситуацию. Слава Аллаху, Вова Мокрушин не относится к племени тугодумов, он из тех, кто способен схватывать все на лету.

Какое-то время, не слишком продолжительное, из динамиков доносились невнятные звуки: вот, кажется, кто-то кашлянул, потом почудились звуки заунывной мелодии, что-то восточное, и откуда-то издалека доносились обрывки фраз… В «стенограмме», составленной Шуваловым – в качестве переводчика скорее всего выступал Дангулов, – так и написано: «Говорят по-вайнахски. Неразборчиво…»

«– За-аходи, дорогой, – прозвучала в динамике чья-то реплика. – Проходи… Бушлат не снимай, у нас холодно. Как добрались? Я распоряжусь, чтобы принесли чай и что-нибудь перекусить… Водку будешь?

– Спасибо, Руслан, ничего не надо. У меня в запасе часа два, максимум три. Где-то после полуночи надо выбираться назад…»

Слышимость была не идеальной – порой мешали какие-то трески и шумы, напоминавшие атмосферные помехи в эфире, – но в целом все было понятно.

Бушмин попытался мысленно перенестись в бункер Исмаилова, на который впоследствии, примерно через три часа после данного эпизода, устроили налет бойцы ГРУ, сокрушившие там все и вся, но самого кровавого ублюдка, к сожалению, к тому времени на месте не оказалось.

В подвале, где стены по традиции увешаны коврами, заодно предохраняющими от сырости, находятся два персонажа: коренастый крепко сбитый чечен лет тридцати с небольшим, с лицом, заросшим шерстью до самых глаз и с бритым черепом, а также некий тип, которого Бушмин смог представить себе лишь в образе черного расплывчатого силуэта… Что еще? Наверняка в помещении имеется спутниковый телефонный терминал… На стене красуется стяг «независимой Ичкерии», бойцы сняли его и прихватили с собой в качестве трофея… К одной из стен пришпилена подробная топографическая карта Джохара и городских окраин, с пометками на ней, сделанными рукой самого «генерала», – карту эту, само собой, бойцы ГРУ также сняли со стены и увезли с собой.

Голос человека, пожаловавшего с визитом к Исмаилову, показался Бушмину знакомым. Очевидно, Шувалову, который уже успел как следует поработать с данной записью, идентифицировать личность визитера не удалось – персонаж обозначен при расшифровке переговоров символом «X», то бишь «Икс», – неизвестная величина.

Бушмин понял, что ему не удастся добиться полного эффекта присутствия, – он ведь не колдун и не экстрасенс, – и решил не напрягать вхолостую мозги, поскольку в будущем они ему еще пригодятся.

Он придвинулся вплотную к Мокрушину, прошитую стопку листов положил посередке, чтобы обоим было удобно читать текст и сличать звучавшие из динамиков реплики с шуваловскими записями, оформленными в виде стенограммы.

«X. – Руслан, ты уже в курсе, что я привез в Джохар Тимура? Он сам меня, кстати, об этом попросил.

И. – Да, мне доложили… Вас по дороге никто не останавливал?

X. – Нет, все нормально. Добрались благополучно.

И. – Я отвел своих людей за границы «коридора». Оставил бойцов по минимуму, но запретил останавливать, а тем более досматривать транспорт…

X. – И правильно сделал, потому что огласка вам не нужна.

И. – Боишься, что ваши могут прознать? Ты же говорил. (неразборч.)…

X. – Что значит – почти официально? Думаешь, все так просто? У нас, конечно, есть прикрытие, но наглеть все равно не следует! Мы вам грузы исправно шлем, строго по заявке, но смотри, Руслан, чтобы кто-то из ваших не прокололся и не стал болтать лишку…

И. – Обижаешь, да-арагой генерал…»

Рейндж в этом месте даже присвистнул от удивления. Гэрэушники обменялись многозначительными взглядами, затем потянулись за сигаретами. Мало того что человек, прибывший на рандеву с Исмаиловым с позиций, занятых федералами, оперировал такими терминами и понятиями, как «заявка», «поставки», «транспорт» и «коридор», оговаривая при этом, что, хотя существует прикрытие и все делается почти официально, не нужно болтать лишку, – так вдобавок еще и выясняется, что он сам в генеральском чине.

Но уже спустя несколько секунд, когда разговор в бункере возобновился, они поняли, что их скороспелые выводы ошибочны.

«X. – Мне, конечно, лестно, Руслан, что ты постоянно величаешь меня генералом, может, я даже когда-нибудь действительно стану… Можешь меня хоть фюрером называть, главное, чтобы там (неразборч.)… объемы поставок.