толкнул доску обратно по роллерам. Так он сказал, добавив несколько звучных выражений. Он был не слишком благочестивым человеком, несмотря на внешнюю хрупкость, сутулость и безобидность. Люди любили подшучивать над ним, но иной раз они собирались вокруг него и восторгались богатством его словарного запаса.

Гэлливан оскалился на него:

— Эй, Арчи, скажешь что-нибудь ещё? Уверен, слушать тебя — это как получать образование.

Но остальным было не до смеха. Камаре и Берген подошли со стороны товарного вагона. Камаре сказал:

— Меня снова начинает тошнить.

Берген продолжил:

— Будь я проклят, если буду работать в парке, полном привидений.

Мишо скептически приподнял бровь:

— Ты же не веришь в такие вещи, Оле?

— Что ж, не совсем. Но есть множество могущественных вещей, о которых ты не знаешь.

— Хорошо. Спорьте. А я отдохну.

И Мишо присел покурить.

Остальные всё объяснили недоверчивому Фасслеру. Наконец, не зная, что ещё поделать, они вернулись к работе. Мишо взялся лично сопровождать следующую доску к товарному вагону. Она неохотно двигалась; как раз перед тем, как они достигли дели, доска бросилась вперёд, в одну из дверей вагона, и вылетела в другую раньше, чем Камаре и Берген смогли остановить её.

Джо Ларошель увидел, что его рабочие сидят на трамвайных путях и размышляют о делах Вселенной. Он закричал:

— Возвращайтесь обратно и выгрузите доски, или, к чертям, вы будете искать другую работу!

Гэлливан усмехнулся.

— Конечно, сейчас ничего ужасного не случится? — он понизил голос. — И не будет ничего ужасного, Джо, если босс узнает о том приходном ордере, который ты вернул Джеку Смиду?

— Я не знаю, о чем ты говоришь, — сказал Ларошель. — Но тем не менее я думаю, что есть и другие вещи, которые вы можете складывать.

В тот день так больше ничего и не удалось сделать со штабелем № 1040. Ларошель, если у него была душа, вёл тяжёлую душевную борьбу. У него был четкий приказ от Прингла, но он не мог применить обычный метод принуждения из-за щекотливой ситуации с приходным ордером. К ночи вторника он набрался храбрости, чтобы доложить Принглу.

Прингл резко произнёс:

— Звучит так, как будто они получили изрядно чёртовой независимости. Может быть, профсоюзный организатор добрался до них, в конце концов. Посмотрим. Я придумаю что-нибудь до завтра, может быть.

Они не были друг с другом откровенны. Ларошель, очевидно, не мог объяснить, почему он не обошёлся сурово с бригадой, и Прингл не мог рассказать об Асерии из страха, что люди начнут стучать пальцами по голове. Он сам не был уверен в своей вменяемости. Он думал о том, чтобы поехать в Атику для обследования, но боялся сделать это: доктор мог найти неполадки в его часовом механизме.

Утром в среду Прингл направился к лесопилке. Там он увидел что-то, что наполнило его страхами и мрачными предчувствиями. Пожилой, истощённый мужчина разглядывал товарный вагон, который стоял на тупиковой рельсовой ветке. На первый взгляд безобидное сочетание. Но пожилой мужчина был главным нью-йоркским товарным агентом, а вагон был тем самым, который прибыл с грузом извести несколько месяцев назад. У Прингла не нашлось места для хранения извести, и он не хотел строить ангар и не хотел платить за простой вагона. Поэтому он поставил вагон на край путей и укрыл кустарником. Там он и стоял, служа свободным складом, пока Прингл не разгрузил его на досуге, а Центр не стал вяло интересоваться, что сталось с вагоном. Сейчас маскировка была снята.

— Мы интересовались, где находился этот вагон, — обвинительно произнёс Адамс, агент.

— Полагаю, это просто вылетело у меня из головы, — неубедительно ответил Прингл.

— Может быть. Похоже, вы задолжали нам за три месяца простоя. Завтра первым делом я вышлю счёт, — и Адамс сурово удалился.

Позже Прингл разозлился на Ларошеля:

— Если я найду того, кто убрал кусты, я убью его…

Когда Ларошель ушёл, женский голос произнёс:

— Я убрала ветки от вагона, мистер Прингл.

Между двумя штабелями стояла Асерия.

— Вы… — брызнул слюной Прингл. Потом он взял себя в руки. — Полагаю, вы думаете, что очень умны, юная леди?

— О, я знаю, что умна, — невинно ответила она. — Я подумала, что вы спрятали вагон от всех — кроме меня.

— Что ж, если вы думаете, что ваша выходка изменит судьбу тех досок, то вы ошибаетесь. Они будут отгружены — даже если земля разверзнется и небо обрушится.

— Да? Посмотрим, как вы сказали вчера ночью, — и она исчезла.

Позже Прингл кричал Ларошелю:

— Эй, Джо! Срочно найди вагон для штабеля № 1040. Если бригада твердой древесины не хочет там работать, возьми людей из бригады, которая работает с сосновым материалом.

Он пробормотал себе под нос:

— Я покажу этому древесному привидению! Думает, что сможет меня напугать…

Но мужчины из «сосновой» бригады боялись не меньше, чем их коллеги, работавшие с твердой древесиной. По правде сказать, они боялись ещё больше. Доски вращались крест-накрест на роллерах, прыгали со штабеля, шлёпали рабочих, и, наконец, ударили одного мужчину, Дэнниса Ахерна, по голове. Ему наложили два шва, и в тот день больше не предпринималось попыток загрузить вагон.

Вот что говорил сам Ахерн:

— Это могли быть привидения, или, может быть, дерево, или сок растений, но сам дьявол не позволил мне коснуться тех проклятых живых досок. Мистер Прингл, вам нужна команда укротителей тигров.

Прингл разозлился из-за того, что у него не получилось отгрузить доски. Но он был умным человеком; он бы не продержался так долго, если бы рисковал. Дела с пиломатериалами Адирондака не в счет. Он ожидал, что Асерия применит чёрную магию или что-то подобное в отместку за его последнюю попытку загрузить вагон. Может быть, на лесопилке случится несчастье — поэтому он распорядился установить дополнительную охрану у пилорам. Или, думал он, однажды утром он может обнаружить все платформы для пиломатериалов на дне реки Мус. Конечно, они весили более трехсот футов каждая, но он не сомневался в сверхъестественных способностях Асерии, какими бы они ни были. Поэтому Прингл оставил некоторых рабочих сверхурочно в качестве ночных сторожей.

Но Асерии также не была глупа. Возможно, она многое не знала после многих столетий жизни в лесах — но она быстро училась. Поэтому её следующий удар оказался неожиданным.

Миссис Прингл, язвительная женщина, должна была вернуться домой после визита к родственникам. Ни одна из сторон не надеялась на приятное воссоединение. Разрушительный эффект характера Хэлен Прингл, проявлявшийся уже тридцать лет, способствовал этому. Но чего бы ни ожидала Хэлен Прингл — она не предполагала обнаружить хорошенькую молодую девушку, сидящую за её туалетным столиком, в