В Лондонском Доме, самом главном из всех существующих Домов, мрачный рыцарь занимал положение не из последних. Бессмертные боялись его до смертной паники. Он не подчинялся никому, кроме самого патриарха, и был его верным, не знающим промаха оружием.

Говорили, что он и вправду был когда?то самым настоящим рыцарем, поклявшимся вечно защищать добро и сражаться со злом. Однако ему то ли не хватило веры, то ли помешал излишек гордости, но теперь все переменилось. Бывший светлый рыцарь уже более пяти веков служил тьме. Если патриарху требовалось расправиться с неугодным, нужно было отдать приказ. Но то, что Меч появился здесь, в Москве, свидетельствовало о многом. Значит, старейшине Московского Дома больше не доверяют, и он, конечно, прекрасно осознает это и даже заинтересован в том, чтобы каратель, присланный патриархом, потерпел поражение там же, где и он сам. Разумеется, если Лондонский Дом не сможет предъявить ему претензий.

Артур неплохо знал Отца и был уверен, что тот внешне всячески станет подыгрывать гостю, однако не пошевелит и пальцем, чтобы удержать того от провала. Это являлось хорошей новостью. Но имелась и плохая: Меч патриарха был чрезвычайно сильным и опасным противником, привыкшим неуклонно идти к цели.

Артур проследил его до самого Дома на Арбате. Вампир не спешил. Главное — не выпускать его из вида.

Не подходя к Дому настолько близко, чтобы его можно было заметить, Артур встал, прислонившись спиной к дереву. Быть изгоем, оказывается, не так трудно. Нужно просто научиться ждать и рассчитывать только на себя.

Снежинки медленно засыпали его непокрытую голову, белой воздушной пелериной ложились на черное полупальто. Артур готов был ждать целую вечность, главное — знать, что у Полины все хорошо. «Пусть все у нее будет хорошо, даже если я больше никогда ее не увижу», — взмолился Артур, и падающая звезда подмигнула ему, обещая удачу.

* * *

Я вернулась к нашему убежищу, чувствуя себя обманутой. Если разобраться, винить, конечно, некого. Я сама себя обманула, сразу и безоговорочно поверив в смерть Артура… Страшно подумать, но тогда мне это было даже удобно — так легче пережить то, что со мной произошло, так легче приспособиться к новому существованию и даже найти в нем для себя какие?то цели.

Я вернулась только для того, чтобы попрощаться и сказать, что больше не участвую в их играх. Да, это было глупостью. С другой стороны, уйди я по?английски, тихо, Королева пошлет за мной Ловчего, и я мало сомневалась в том, что он отыщет меня, где бы я ни пыталась спрятаться. К тому же так было честнее — расставить все точки, раскрыть все карты. Я боялась возвращаться, поэтому и вернулась.

Пройдя сквозь стаю, как вода сквозь песок, — разумеется, никто не осмелился встать у меня на пути, я очутилась перед Королевой, мельком заметив настороженное лицо Ловчего, который успел вернуться в пещеры раньше меня.

— Я ухожу! — сказала я в лицо Королеве.

Ее глаза едва заметно сузились.

— Ты никуда не уйдешь, — холодно отрезала она.

О, в былые времена этот голос проморозил бы меня от макушки до пяток, но теперь этот фокус уже не работал. Мне было на все наплевать.

— Я ухожу. Воюйте себе, сколько хотите, сами.

— Ты должна подчиниться мне!

На миг смотрящие на меня глаза вобрали в себя весь мир, а затем я поняла, что мы с Королевой стоим друг напротив друга в черно?белом пространстве. Забавно, она решила провести бой на своей территории, даже не подозревая о том, что эта территория теперь и моя. Она притащила меня сюда, как я притаскивала Виолу. Вот только я не Виола, ошибочка вышла!

Тугие медные пряди развевались под невидимым ветром, и я снова подумала, как они похожи на клубок шевелящихся змей.

— Глупая девчонка! Без меня ты никто! Тебя раздавят! Как ты смеешь меня не слушаться?

Я едва не рассмеялась. Какие знакомые слова! Говорить мне такое становится недоброй традицией.

Мелкий божок Хугин, слетевший с плеча Одина, помнится, пугал меня тем же. И где он теперь? Скитается где?то со своей дряхлой жрицей, от которой осталась одна пустая, да к тому же уже изрядно потертая, оболочка.

— Если бы я слушалась всех, кто пытался на меня надавить, то сейчас бы уже, под руководством старейшины, готовилась к разгрому вашего логова, — произнесла я, насмешливо глядя на Королеву.

— Ты забываешься! — Ее тонкие губы гневно сжались. — Хорошо, я покажу тебе, что ты в моей власти и я могу причинить тебе боль. Такую страшную боль, что ты забудешь даже собственное имя.

Королева взмахнула рукой, и от ее пальцев потянулся темный луч.

Совершенно инстинктивно я выставила перед собой ладонь, и в воздухе вдруг появился темный силуэт огромного щита.

Луч и щит были точь?в?точь похожи друг на друга, словно сотканы из одной материи. Темнее темноты, острее бритвы.

— Не может быть, — прошептала Королева и в отчаянии закрыла лицо руками.

— Я ухожу. Ты не можешь мне помешать! — торжествующе сказала я.

Королева отняла от лица тонкие белые руки и посмотрела прямо на меня. Ее взгляд был новым и странным. Она то ли ненавидела, то ли жалела меня.

— Ну что же, уходи, — произнесла она, наконец, тихим голосом. — Только ты не уйдешь далеко. Глупая девчонка, разве ты не видишь, что Она выбрала тебя. Она стоит за тобой и поддерживает тебя. Мне следовало догадаться об этом раньше. Ты что, и вправду решила измениться и стать добренькой? Так у тебя это не получится. Все дело в твоей крови, — она говорила спокойно, как человек, осознавший и принявший неизбежное. — Мой народ для становления пил кровь демона. Тебе, в принципе, даже не требовалось делать это. В твоих венах и так течет такая кровь. Опустись по своему генеалогическому древу вниз, к самым корням, и увидишь, что ты — из их рода, ты — прямая наследница.

— Ты обманываешь меня, — возразила я. Больше всего мне хотелось зажать руками уши и не слушать того, что говорит мне Королева.

— Думай как знаешь, — качнула головой она, — сути это не изменит. Тьма стоит за твоим плечом. Рано или поздно она захватит тебя целиком. Это всего лишь вопрос времени. Сейчас она поддерживает нас обеих. И ты, и я нужны ей для грядущей битвы. Твоя кровь и моя сила. Так что ступай, я отпускаю тебя.

Я сжала кулаки так, что ногти глубоко вонзились в ладони, а из ранок показались маленькие капельки крови, проворно сбежавшие по фалангам пальцев вниз, на черную землю под ногами.

«Это неправда. Я сама распоряжаюсь собой, — сказала я себе. — Это неправда».

И тут же почувствовала мягкое прикосновение к плечам.

«Впусти меня, — вкрадчиво шепнула мне тьма. — Нам ведь хорошо вместе. Вдвоем мы сможем сделать многое. Все, что угодно».

«Нет, — ответила я, изо всех сил вызывая в памяти образ Артура и моля о том, чтобы любовь спасла меня, удержав на самом краю бездонной пропасти. — Никогда».