А Соня, спрятав мобильник в карман, медленно двинулась следом. На этот раз она наступала на каждую шпалу и старалась не думать о хлещущем сверху дожде и грязном, испорченном костюме.

Твердое решение

– Меня из-за вас инфаркт хватит! Или инсульт! – возмущению Инги Павловны не было предела. Она растирала Соню махровым полотенцем, подливала горячий чай. – Где вас носит? Почему не отвечаете на звонки? В какой грязи вы умудрились изваляться? И – как можно быть такими безответственными? У нас совсем не осталось времени!

В углу раздевалки, повернувшись к ним спиной, стояла Олеся, рядом на скамейке валялся грязный, скомканный белый костюм. Движения девушки были неловкими, порывистыми – она надела купальник наизнанку и теперь переодевалась, путаясь в рукавах и бормоча ругательства. Даже толстый слой макияжа не мог скрыть следы слез, и сейчас глаза все еще были на мокром месте и подозрительно сверкали.

– Ты не в курсе, что это такое с Кочубей? – тихо спросила тренер.

– Драма в личной жизни, – лаконично ответила Соня. Ее томило беспокойство, неясное предчувствие, хотелось как-то помочь Олесе, но та с момента возвращения ершилась, щетинилась и даже на замечания тренера отвечала резко и грубо.

– Это бывает, – неожиданно спокойно заметила тренер. – И лучшее лекарство – гимнастика. Особенно – большие соревнования!

– А я наоборот подумала – разве сможет она выступать в таком состоянии?

– Еще как сможет! Лучше всех. Будет срывать злость на весь мир и доказывать, что она лучшая, чтобы кое-кто очень пожалел, что довел ее до слез. Лишь бы только глупостей не натворила – такое тоже бывает. А ты сама-то как? Не волнуешься? – внимательно посмотрела она на Соню.

– Ни капельки! Даже сама себе удивляюсь.

– Ну и ладушки! Согрелась? – тренер похлестала полотенцем Соню по ногам, подтолкнула в спину. – Тогда вперед! И – не подведи!

Тренер не знала, почему у Сони так спокойно на душе. А если бы узнала, сама бы не на шутку взволновалась! Потому что именно в это сумасшедшее утро Соня приняла твердое и окончательное решение, что сегодняшнее выступление в финале будет последним. Она решила навсегда бросить гимнастику и вернуться к нормальной человеческой жизни. Приналечь на учебу, готовиться в университет, встречаться с Данилой и танцевать с ним – и не виртуально, а реально. И обзавестись наконец подругами – обычными девчонками, а не спортсменками!

Стать, как все.

И это было уже близко – очень близко! Вечером – самолет, а утром – она уже дома, и – с Данилой!

С такими сказочными планами и восхитительными мыслями – почему бы и не выступить на все сто? Не нужна мне медаль, я прощаюсь со спортом и под завязку просто станцую вам, порадуюсь – и порадую вас, покажу вам КРАСОТУ, потому что я знаю, что это такое.

КРАСОТА – это, когда ты натянута, как струна, когда у тебя есть крылья и ты можешь взлететь в невероятном прыжке и гибкая, хлесткая, как лоза, согнуться в полете кольцом, когда твои движения отточены и выверены до миллиметра, а пируэты легки и воздушны. Когда лента послушна тебе и рисует в воздухе разноцветные узоры, а обруч ласково охватывает талию, когда мяч отскакивает точно туда, куда ты направишь его, а булавы оказываются именно там, где ты их ждешь. Когда скакалка становится летучей и уносит тебя вверх от ковра – ближе к небу.

В приподнятом настроении Соня вышла в разминочный зал и вскоре забыла обо всем. Теперь, когда она была на ковре, у нее и в самом деле выросли крылья. Это был ее день, и она на всех парах неслась навстречу своему счастью.

Последний подарок

Олеся вышла из раздевалки следом за Соней. Она уже не думала о том, что произошло, – она вообще ни о чем не думала. Руки и ноги словно налились свинцом, голова гудела.

– Кочубей! Олеся! Соберись, ты должна выступить! – голос тренера долетал как сквозь слой ваты.

– Да, – Олеся кивнула, вяло взяла обруч. И что они все от нее хотят? Неужели не видят, что ее жизнь кончена?

До девушки донесся взрыв аплодисментов, приветственные крики.

– Это наша Сонечка… Отлично выступила! Молодчинка, у нее лучший результат! – восклицала тренер. – Давай, Олеся, готовься, скоро твоя очередь.

Решение озарило, как молния, Олеся встрепенулась и двинулась на ковер – вздернутая, злая, непреклонная – зная, что будет делать.

Стиснув зубы и закрыв глаза, Олеся выжидала – мгновения перед первым сигналом показались вечностью. Но вот можно было начинать – и она разогнулась, и обруч взмыл вверх, а потом вернулся – и руки уверенно перехватили его в прыжке, и – закрутились пируэты… Полторы минуты, но за это время можно прожить целую жизнь, полюбить и возненавидеть, наградить и наказать.

Именно это она и собиралась сделать.

Это произошло в самые последние мгновения – уже после предупреждающего сигнала. Под изумленными взглядами публики Олеся вдруг нетерпеливо отбросила обруч – он выкатился за пределы площадки, едва не угодив в судью-наблюдателя.

А потом спортсменка начала выполнять не указанный в карточке элемент – и вообще не разрешенный в художественной гимнастике – акробатическую связку рондат – фляк – сальто.

Зал потрясенно замер. Замолкли дудки болельщиков, микрофоны комментаторов, оцепенели судьи.

А для Олеси все происходило как в замедленной съемке. Разбег, прыжок, переворот…

А потом всеобщий потрясенный вздох и – резкая, невыносимая боль в ноге и голове.

И – больше ничего.

Соревнования выиграла Соня Красухина. Она лидировала во всех видах и обошла соперниц с большим отрывом. Ее единственная реальная конкурентка, Олеся Кочубей, выбыла из борьбы. А Динару Акдавлетову словно подменили – она выступила вяло, с большим количеством ошибок и в итоге заняла восьмое место.

Мечты сбывшиеся и несбывшиеся

Когда сошел первый шок и выяснилось, что Олеся Кочубей сильно травмирована и находится в тяжелом состоянии, Инга Павловна разжала намертво сцепленные передо лбом ладони и прошептала:

– Смелая девочка.

– Слишком смелая, – поджала губы Ария Лунге. – Или сумасшедшая. Акробатики захотела. Вот и допрыгалась.

– А помнишь, раньше у нас больше акробатики было? До 88 года. Это потом все сняли.

– И правильно сняли! У нас изящный и женственный вид спорта, а не цирк с акробатами. Никакого экстрима быть не должно!

– Не скажи. Прыжки с растяжкой более чем 180 градусов, и прыжок в кольцо, касаясь головой бедра, – это тебе что, не экстрим? Или булавы, летящие в голову. Я уже не говорю про 7–8 часов ежедневных тренировок… Но делать нечего, вычеркивай.

– Кого? – недоуменно посмотрела на нее собеседница.

– Кочубей вычеркивай. Из списка спецгруппы.