– То есть сами себе будем готовить соперниц, – недовольно скривилась Клео после ухода тренера. – И бесплатно делать чужую работу. Что-то тут не сходится.

– А ты думай не о себе, а об общем деле! О гимнастике! – парировала Алена. – И тогда все сойдется!

– Ненавижу общие слова, – процедила Клео. – И дешевый пафос тоже ненавижу!

– А я ненавижу вампирш, портящих всем настроение!

Девушки стояли друг напротив друга, воинственно сжимая «оружие»: у Клео в руках был фиолетовый мяч, у Алены – ярко-желтая булава. Неожиданно Клео резко размахнулась и метнула мяч в Алену. Та ловко уклонилась, желтой молнией сверкнула в руке булава, и мяч, изменив траекторию, отлетел к окну, едва не напоровшись на угол радиатора.

– Осторожнее! – вскрикнула Клео, бросаясь за мячом.

– В следующий раз не разбрасывайся своим имуществом! – парировала Алена, поигрывая булавой. Соня стала рядом с ней, а к Клео присоединилась Злата. Казалось, еще чуть-чуть, и они сойдутся «стенка на стенку».

– Похоже, у нас не спецгруппа, а осиное гнездо, – прокомментировала в тренерской хореограф Аида Николаевна. – Или банка со скорпионшами! Они готовы съесть друг друга с потрохами! А с виду такие милые, симпатичные девочки…

– Согласна. С этим надо что-то делать… – задумчиво сказала Инга Павловна.

Через полчаса она снова собрала всю группу.

– Ну вот что, мои дорогие. Сообщаю вам, что через месяц состоятся ваши первые соревнования. И вы будете выступать одной командой, в групповых упражнениях.

Пресекая недовольство и разочарованные возгласы, Борелис повысила голос:

– Еще раз повторяю, если кому-то не нравится, она может возвращаться домой! Остальные – на ковер, немедленно. Будем отрабатывать переброски.

– Мы уже целый день пашем, без отдыха, – процедила Клео. – Я ее ненавижу!

– Я тоже, – хором выдохнули остальные.

И Соня вдруг поняла, что Инге Павловне и в самом деле удалось хоть в чем-то их сплотить.

Первое свидание

Кожа над пяткой горела так, как будто ее целый час терли наждаком. Каждый шаг причинял невыносимую боль – такую, что искры сыпались из глаз. Соня изо всех сил старалась не хромать, но это получалось с трудом. Ох уж эти новые ботильоны на высоких шпильках! Невероятно красивые и невероятно дорогие – она угрохала на них чуть ли не все, что осталось от призовых. Кто ж знал, что они окажутся такими дубовыми и что в первый же раз над левой пяткой вылезет какой-то жесткий кусок! Который теперь наверняка натер мозоль. А ведь ей нельзя, категорически нельзя портить ноги!

И все равно – это были самые счастливые минуты ее жизни.

Потому что рядом шел Данила, и они держались за руки.

После нескольких месяцев разлуки они наконец-то встретились – на зимние каникулы Данила сумел вырваться в Москву, где остановился у дальних родственников, и уже оттуда сбежал к ней в Светловидово. И вот уже целый час они гуляли по заснеженному лесу, окружающему спорткомплекс.

У пенька на опушке влюбленные остановились, повернулись друг к другу. Она смотрела, как снежинки тают у него на бровях – темных, густых, слегка изогнутых к вискам. А ей самой снежинки почему-то все время попадали на губы, и она слизывала их, как мороженое.

А потом он робко положил ей руки на плечи и произнес:

– Ты… ты самая лучшая!

Сердце замерло в восторге, и она ответила – тихим, счастливым голосом:

– Ты тоже!

И тогда он приблизил к ней лицо и нежно, осторожно коснулся губами ее щеки.

А потом прошептал:

– Холодная! Снегурочка моя…

Она вздрогнула – это было, как ожог, словно от солнца отвалился раскаленный кусочек и упал ей на щеку.

И тут в сумке запищал айфон.

– Извини, я сейчас, – пробормотала Соня, возвращаясь в реальный мир. – Да! Слушаю! – крикнула она в трубку.

– Красухина, ты где? Почему не на тренировке? – сердитый голос Борелис полон стали и свинца.

– Ой, Ингапална, я сейчас… Я скоренько… Я не нарочно! Я… в маршрутке в пробке застряла! – напропалую врала Соня – она отпросилась у тренера под предлогом встречи с родителями.

– Ну вот что, моя дорогая. Если через полчаса не появишься в зале, можешь считать себя отчисленной!

Из трубки шел сигнал отбоя, а она все еще прижимала ее к уху.

– Разыскивают? – сочувственно спросил Данила.

– Хуже… – пробормотала она, убирая айфон. А потом со слезами на глазах попрощалась с Данилой, бросила «Не провожай!» и, кривясь от боли, побежала к дырке в заборе.

И вот тогда это и случилось – она подвернула ногу. Поскользнулась, потому что берегла натертое место и двигалась на шпильках неловко и скованно. Боль в щиколотке была такой сильной, что из глаз сами собой брызнули слезы. Да уж, это вам не мозоль! Это нечто посерьезнее. И, хотя Соня умела переносить боль, все равно она несколько минут сидела на снегу, не в силах встать.

– Соня, что с тобой? – бросился к ней Данила.

– Нога, – прошептала Соня. – Помоги!

Парень вытащил Соню из сугроба, довел до секретного лаза.

– Придешь еще вечером? – с надеждой спросил он. – Я буду ждать тут.

– На таком морозе? – поразилась Соня – на улице было минус девятнадцать.

– Ну да. Подлечи ногу и приходи.

Легко сказать – подлечи! А как, если надо отработать тренировку?

Конечно же, Соня опоздала – не очень-то легко хромать по сугробам на шпильках!

Но хуже всего было с ногой. Щиколотка начала синеть и опухать. Теперь двигаться было даже труднее, чем в ботильонах!

Появившись в зале, Соня первым делом выключила айфон и положила на «тренерский» подоконник – Борелис очень строго следила, чтобы на тренировках не отвлекались на постороннее.

К очередным соревнованиям разучивали новую композицию. Надо было сделать прыжок с выходом в пируэт, а затем стойку на руке и кувырок.

Соня уже разбежалась, как вдруг ногу снова пронзила такая резкая боль, что прыжок скомкался, смазался, и девушка грохнулась на пол и теперь сидела, обхватив ногу, качалась из стороны в сторону и тихо шипела.

– Что такое, Красухина? Что случилось? – в глазах подбежавшей Инги Павловны светились беспокойство и тревога.

– Я… Ничего, все в порядке.

– В порядке? Тогда что это ты тут за спектакли разыгрываешь? Так, девочки, перерыв! – хлопнув в ладоши, объявила тренер. – Можете разобрать свои средства связи, – махнула она в сторону подоконника с мобильниками.

«Рыцарь превратился в ледяной столб. С тебя поцелуй!» – прочитала Соня эсэмэску от Данилы. Стало грустно и смешно, она начала печатать ответ, и в этот момент над ухом грянул голос Инги Павловны: