И вот наступил день свадьбы. Кемаль ожидал пышных торжеств, вереницы гостей, шума и суеты. Но в храме принц увидел только императорскую чету, наставницу принцессы, поэтессу Мурасаки Сикибу, перед чарами которой не устоял мудрый визирь, и двух придворных дам.

Простой, но исполненный величия обряд наполнил сердце принца почтением к древним традициям. Жители страны Канагава верили, что таинство брака соединяет два сердца. И только самые близкие могут разделить с женихом и невестой их радость. При этом обряде нет места пышным торжествам – взаимные клятвы слышнее в тишине.

Накануне Будур рассказала, что в конце обряда жених и невеста должны поровну выпить сакэ из чаши.

– Но как же быть, мудрый визирь, ведь Аллах запрещает нам употреблять спиртное?

– Мальчик мой, – подумав, сказал Ризван, – я думаю, что всемилостивый и милосердный повелитель правоверных позволит тебе пригубить напиток. Так ты проявишь уважение к традициям народа страны Канагава, но при этом не уронишь чести царского дома.

И вот в час торжества принц лишь смочил губы в традиционно подогретом напитке. Император чуть улыбнулся, видя это, но промолчал. И лишь после того как церемония закончилась, императрица вполголоса сказала Кемалю:

– Старики верят, что тот, кто больше выпьет из свадебной чаши, станет главой дома. Смотри, принц, как бы Будур не стала тобой командовать.

– Я буду лишь рад этому, великая императрица. Подчиняться моей прекрасной жене – самое большое удовольствие для меня.

Комати улыбнулась.

– Мне радостно слышать такие слова. Если же через двадцать лет я услышу их снова, то пойму, что моя дочь – счастливейшая из женщин.

– Я готов вслед за принцем повторить эти слова. – За спиной у Комати раздался голос императора. – Соглашаться с моей прекрасной женой – величайшее удовольствие для меня.

И императрица, улыбнувшись, опустила глаза. Она помнила, как на той давней церемонии она не смогла сделать даже крошечного глотка. И муж ей сказал: «Ты царствуешь в моей сердце и повелеваешь моим миром. И так будет всегда». Прошло уже почти двадцать лет, но император сдержал слово.

В прекрасную страну Канагава пришло лето. Тепло сменилось зноем. Так говорила Будур. Но Кемаль лишь посмеивался, вспоминая, какой бывает жара на его родине. Зной, что приходил из пустыни, высушивал колодцы на многие фарсахи вокруг. Здешняя жара была для наследника страны Ай-Гайюра лишь теплым солнечным днем в конце весны.

Удивлялся Кемаль и тому, что Будур не любит дождей. Ведь на его родине дождь был для каждого жителя долгожданной редкостью, благословением небес. Он дарил жизнь всему живому. Здесь же о дождях писали красивые и печальные стихи.

Принц все чаще ловил себя на том, что с тоской и нежностью вспоминает свою далекую родину. Все чаще он в беседах с визирем сравнивал верования, нравы и традиции двух стран. И разговоры о знойной, но такой прекрасной стране Ай-Гайюре становились все продолжительнее.

Заметила это и Будур. Как-то вечером, когда нежное покрывало сумерек опустилось на дворец, она спросила мужа:

– Почему ты так печален, свет очей моих?

– Я вспомнил матушку и отца. Вспомнил, каким бывает вечер в начале осени, вспомнил, как пахнет дым тандыра, когда пекут лепешки…

– Ты так тоскуешь по родине, мой принц? Тебе плохо со мной?

– Ззвезда моя, в тебе теперь вся моя жизнь. Но по родине я тоскую.

– Разве не стала для тебя новым домом великая страна Канагава?

– Конечно стала. Но дом – это всегда дом. И, увы, новая родина не в силах заменить старую.

И Кемаль перевел взгляд на окно. Где-то там, в немыслимой дали, скоро взойдет солнце. Оно осветит крыши дворца, минареты и заброшенную башню на острове Вахрез. Даже ее серые холодные стены сейчас казались принцу прекрасными. Он отдал бы многое, лишь бы на один миг оказаться у стен дворца, один раз вздохнуть подле матери и увидеть чуть снисходительную улыбку отца.

Будур с тревогой думала о тоске своего мужа. Она знала, что нет лекарства от этого чувства, и потому решилась задать вопрос мудрому Ризвану.

– Благородный визирь, что мне делать? Принц Кемаль тоскует. Он все чаще вспоминает свою родину. И в глазах его столько печали… Как мне помочь ему?

– Прекрасная принцесса, я тоже замечаю тоску Кемаля. И мне она тоже терзает душу. От тоски по родине лекарств нет…

Но совсем другие слова сказал император Такэтори.

– От тоски по родине, девочка, есть отличное лекарство. Это дорога к дому.

Будур недоуменно посмотрела на отца.

– Отец мой, великий император, я не понимаю тебя…

– Между тем все очень просто. Я подскажу тебе одну маленькую хитрость. Увидишь – принц вновь станет весел и деятелен. И, малышка, за эти слова он еще больше будет тебе благодарен…

Императрица улыбнулась мужу с пониманием. И, видя недоумение дочери, сказала:

– Девочка, все действительно очень просто. Отец хочет, чтобы ты попросила принца Кемаля представить тебя его благородным родителям.

– Мама!

– Да, Будур, ты поняла нас правильно. Ведь что может быть естественнее, чем желание молодой жены познакомиться с родителями мужа, понравиться им, стать частью благородной семьи?..

Принцесса улыбнулась.

– Да, матушка. Этот совет мудр… Но почему я сама не нашла такого простого решения?

– Ты еще молода… И пытаешься все решить сама. Одной любовью не побороть тоску по родине. Визирь во многом прав. Но ты же дитя рода Фудзивара. В твоих силах и то, что недоступно другим…

В правоте слов отца Будур убедилась очень быстро. Она решила не откладывать разговор с принцем. Ведь если была малейшая возможность излечить Кемаля от тоски, этим она должна немедленно воспользоваться.

– О мой муж, я хочу поговорить с тобой об одном очень важном для меня деле.

Кемаль оторвался от свитка, который разглядывал.

– Я слушаю тебя, звезда моя.

– Любимый, возможно, это мой каприз. Но… Мне бы очень хотелось, чтобы ты представил меня своим благородным родителям. Ты много раз рассказывал мне о твоей мудрой матушке и великодушном отце. Мне хочется самой познакомиться с ними. И хочется стать им дочерью. Так, как ты стал сыном для моих родителей…

Принцесса первый раз видела своего мужа таким изумленным.

– Я не верю своим ушам, о жена моя! Ты не боишься отправиться в такое далекое странствие?! И хочешь проделать путь длиной в год, чтобы стать названной дочерью моих родителей?

– Да, мой принц, я хочу этого…

«И хочу видеть тебя вновь счастливым. Хочу, чтобы твои глаза опять загорелись таким прекрасным светом, как тот, что я увидела в день цветения сакуры… Хочу, чтобы к тебе вновь вернулась радость жизни!» Но мудрая Будур этих слов не произнесла.