– Ноубоди-то ноубоди, – протянула Лёлька. – Но ведь и ты кое-что знаешь, не отпирайся. И даже очень много. Побольше остальных! Чуть что – все у тебя спрашивают… Почему?

– Потому что мне кое-что рассказали, – нехотя ответил Стюарт. – В самом деле – здесь все-таки должен быть человек, который хоть на какие-то вопросы новичков может ответить! Так остальным спокойней. Когда я сюда попал, таким человеком был Данила. Потом Данила окончил курс и полез в свою Петлю. Тогда… сказали мне.

– Кто? – допытывалась Лёлька. – Кто сказал?!

– Корректор, – буркнул Стюарт. – Кто же еще?

– Ты его видел?! – ахнула Лёлька. – Кто он?! Какой?!

– Корректора увидеть нельзя, – отрезал Стюарт. – Со мной от его имени говорил Сопровождающий. Помнишь того, кто тебя привез? Сопровождающий – просто человек, который… ну, которому доверяет Корректор. И дает ему некоторые поручения.

– Да кто ж такой Корректор?! – чуть не заорала Лёлька. – Он что, не человек, что ли?

– Ноубоди знает, – вздохнул Стюарт. – Я лично думаю, что он – Бог. Только не пугайся так, ладно? – попросил почти жалобно. – И вообще – хватит нервы друг другу мотать. Мне аж плохо от твоих вопросов. Да и тебе, как я погляжу, все хуже и хуже становится. Вон как побледнела… Не зря говорят: меньше знаешь – лучше спишь! Пойми – придет время, когда ты сама все поймешь и все узнаешь! Тебя к этому готовят. А сейчас пошли – урок механической выездки уже начался. Опаздывать нельзя. Опоздаешь – что-нибудь пропустишь, а это потом тебе жизни может стоить!

– Где? Когда? – безнадежно спросила Лёлька, совершенно не надеясь на ответ, однако Стюарт все же ответил:

– Когда-нибудь. Где-нибудь. В Петле!

И потащил Лёльку за собой в зал, откуда доносились рычание моторов и какое-то противное металлическое лязганье и скрежет.

Лёлька хотела еще что-то спросить, но тотчас про все забыла и застыла в дверях тренажерного зала, потому что никак не могла осмыслить того, что ей открылось.

Почему-то при словах «механическая выездка» ей представлялись уроки вождения мотоциклов или автомобилей. Но в этом зале – таком огромном, просторном, высоком (потолка не было видно!), что невозможно было вообще представить, как это могло разместиться в трехэтажном здании, оказались агрегаты, которые она видела только в фантастических фильмах, а некоторые и вообще не видела!

Там был мех – почти такой же, как в фильме «Аватар», только красный. Управляла им Труди, которая казалась в его кабине вообще Дюймовочкой.

Гаэтано вел какой-то ползучий предмет, который постоянно менял форму и очертания. Лёлька, сколько ни всматривалась, так и не поняла, куб это, пирамида или вообще шар.

Были какие-то многоногие сооружения, отдаленно напоминающие гигантских не то пауков, не то крабов, однако явно металлические. Может быть, это о них говорила Лина?..

Но самый потрясающий агрегат оказался у Джена. Хотя нет, это слово – агрегат – тут совершенно не подходило… Даже невозможно было вообразить, что эта огромная капля тускло-зеленой жидкости – тоже механизм! Собственно говоря, Джен и был этой каплей, которая то растекалась по земле, то обнимала собой деревья, то вползала на искусственные скалы. Можно было разглядеть очертания тела и лица Джена, но все это расплющивалось, вытягивалось, съеживалось…

В общем, уму непостижимо!

«Наверное, мы все попадем в будущее, – подумала Лёлька. – Ведь такой техники сейчас нет, она только в будущем возможна. И в довольно далеком! Вот только как это соединить: технику будущего – и необходимость самой собирать колоски, молоть муку? Или вообще саранчу жарить?!»

– Хватит таращиться, а то с ума сойдешь! – услышала Лёлька смешок Стюарта. – В первый раз запросто крышу сносит. Потом привыкнешь… если успеешь. Пошли, покажу тебе твой ветролов.

– Что?.. – пробормотала Лёлька. – Ветро… что?!

– Ветролов. Вон он, – показал Стюарт на какую-то корзинку в половину человеческого роста высотой и примерно такой же ширины.

У корзинки были небольшие крылья, скромно прижатые к ее бокам.

– Ты чего так удивилась? Разве тебе не показали фильм по управлению ветроловом?

– Не было такого фильма, – растерянно покачала головой Лёлька. – Честно, не было!

– Странно, – нахмурился Стюарт. – Такого еще не случалось, чтобы кто-то попадал на механическую выездку без всякой теоретической подготовки. Какая-то ошибка. Наверное, тебе сегодня надо просто посмотреть на ветролов, привыкнуть к нему. Думаю, завтра покажут учебный фильм, а уже потом будет практика – выездка.

– А этот ветролов… он вообще-то что делает? – опасливо спросила Лёлька.

Она была уверена, что Стюарт ответит: «Ноубоди знает!» – однако Стюарт ничего не сказал.

С ним что-то странное вдруг случилось.

Он вроде бы даже рот открыл – что-то сказать. Но ничего так и не произнес. Молчал и смотрел на Лёльку с каким-то странным выражением.

– Что? – удивленно спросила она, но не услышала своего голоса.

Его внезапно заглушил звук, похожий не то на пение огромной птицы, не то на колокольный звон.

Лёлька растерянно огляделась, не понимая, откуда исходит этот звук. Может быть, его издает какой-нибудь агрегат из тех, которые здесь работают?

Да нет, не похоже… Звук словно спускался с купола этого зала.

Купол был расписан облаками, и казалось, что звук нисходит с небес.

Но на него почему-то никто не обращал внимания! Все агрегаты продолжали действовать, ребята были заняты каждый своим делом.

Неужели никто не слышит этой удивительной мелодии?! Не может быть! Она ведь заглушает все вокруг. Стюарт что-то говорит Лёльке, а она ни слова не может разобрать.

Однако Стюарт снова показывает на эту дурацкую корзинку с крылышками… как ее там? Ветролов? Настаивает, чтобы Лёлька туда залезла?

«Да ведь я не знаю, как с этим управляться!» – хотела сказать она, но вместо этого только кивнула, откинула плетеную крышку – и покорно залезла в ветролов.

Крышка сразу захлопнулась. Лёлька подобрала колени к подбородку, чтобы поместиться в «корзинке».

Звук песни или колокольного перезвона стал таким громким, что Лёлька невольно зажмурилась.

И в эту минуту до нее вдруг дошло, с каким выражением смотрел на нее Стюарт.

С жалостью он смотрел!

Так смотрят на человека, когда прощаются с ним навсегда…

Ноги подгибались. Идти уже не было сил. Упасть бы и больше не вставать…

Но как же страшно остаться в этом лесу!

Не лес, а кошмарный сон: темный, мрачный, заплесневелый, зловонный, непролазный; с колючими лианами, которые свешивались с вершин и норовили вцепиться в одежду и тело; заваленный полусгнившими стволами, которые рассыпались трухой, стоило на них наступить.