развернувшись, взмахнул палочкой в направлении висящего на стене портрета Финнеаса Найджелуса Блэка. В воздухе молнией пронеслось невербальное заклинание, и холст покрылся толстыми черными линиями, складывавшимися в частую сетку с квадратными ячейками. Паутина. Легендарное заклинание авроров, предназначенное для пленения изображений на картинах и портретах.

— Прекрасный удар, отец! — я снял порядком надоевшую мантию и подошел к стене.

— Это все действие Жидкой Удачи. — Скромно пожал плечами Сириус и, встав рядом со своим прапрадедом, риторически поинтересовался: — Финнеас, разве вас не учили, что подслушивать чужие разговоры нехорошо?

— Слишком молодой чтобы мне нотации читать. — Мрачно пробурчал бывший директор Хогвартса. — Предатель крови, позор рода Блэков!

— Ах, вот как вы заговорили? — Глаза бывшего Мародера опасно сузились, а на кончике палочки появилось волшебное пламя.

— Век бы здесь не появился, но Дамблдор попросил меня присматривать за вами, чтобы позвать его на помощь в случае необходимости. — Поспешил объясниться портрет.

— И заодно передавать ему каждое наше слово!

— За кого вы меня принимаете? — возмущенно заявил предок. — Я не шпион!

— Вы были деканом Слизерина. А я не доверяю представителям змеиного факультета.

— Подожди, отец. — Я поспешил вмешаться. — Он может быть очень полезен для слива дезинформации одному нашему чересчур любопытному знакомому.

— Мы не можем рисковать, Фомальгаут. По идее портрет предка не может причинить вреда своим потомкам. Но изображения предыдущих директоров Хогвартса обязаны выполнять все приказы Дамблдора. Нельзя предсказать заранее к чему приведет такой конфликт интересов. Кроме того учти что Финнеас Найджелус не испытывает к нам обоим особой любви.

— К счастью у меня есть способ гарантировать его преданность семье Блэков. — Мягко отстранив крестного, я кончиком своей волшебной палочки вывел на раме портрета несколько древних рун, которые, ослепительно вспыхнув, растаяли, и пояснил, ощущая себя «мистером Всезнайкой»: — Специальное заклинание для подчинения картин и портретов. Можно сказать письменный аналог империуса. Теперь он полностью в нашей власти.

— Очень похоже на рунические татуировки авроров. — Задумчиво покачал головой отец.

— Какие татуировки? — ощущение всеобъемлющих познаний стремительно испарилось. — Что ты имеешь в виду?

— А разве ты не в курсе? — удивился моей неосведомленности Сириус. — Каждый аврор, сдав выпускные экзамены, получает на тело рунические татуировки, которые наносят невыразимцы. Они дают повышенную ловкость, силу, выносливость, скорость реакции и другие физические качества.

Он снял мантию, а за ней рубашку и продемонстрировал грудь, спину и плечи, густо покрытые черной вязью рун.

— Волдеморт не знал данную тайну Министерства. — Я покачал головой. — И если это повышает ловкость, то почему тогда Тонкс спотыкалась на каждом шагу?

— Потому что она метаморф. Нимфадора была вынуждена постоянно контролировать состояние своего тела, прикладывать усилия, чтобы сдержать произвольные мелкие трансформации. За все хорошее приходится платить. А так как у тебя способности к метаморфизму выражены гораздо слабее, то они не сказываются на ловкости. Кстати вы оба унаследовали это по линии Блэков через него. — Крестный кивнул на портрет предка, глаза которого потухли, а лицо приобрело выражение покоя, и сменил тему: — Что ты скажешь о беседе с нашим «уважаемым» директором?

— Ничего принципиально нового. — Я пожал плечами. — Данный разговор еще раз подтвердил, что открытая борьба с Дамблдором невозможна. Он все вывернет к своей выгоде и сумет убедить всех что черное — это белое. Поэтому будем продолжать действовать тайно. Мы добились независимости на ближайшее время. Теперь тебе надо снова наложить на свой дом Фиделиус. А потом не забудь сообщить наш адрес Рите Скиттер: хочу встретиться с ней сегодня вечером после званого ужина у Малфоев. Мы ни в коем случае не должны к ним опоздать.

* * *

Внушительные кованые ворота, преграждавшие путь, бесшумно открылись при нашем приближении. Тисовая изгородь скрадывала звук шагов. Где-то в глубине темного сада, за оградой, плескал фонтан. Прекрасный особняк вырос из темноты в конце прямой аллеи, яркий свет лился сквозь нижние витражи с ромбовидным орнаментом. Да, Люциусу красиво жить не запретишь! Под ногами захрустел гравий, когда мы направились к двери. Та гостеприимно распахнулась при нашем приближении, открывая взгляду всю семью Малфоев в полном составе.

— Добрый вечер, дорогой брат! — бледностью и высокомерием Нарцисса сильно напоминала покойную Беллатрису, отличаясь только длинными светлыми волосами, которые ниспадали по спине. — Я очень рада, что ты принял мое приглашение!

— Как я мог отказать моей прекрасной кузине? — отец был сама любезность.

— Спасибо, Сириус. — Миссис Малфой сдержанно улыбнулась комплименту. — Позволь представить тебе моего мужа Люциуса и сына Драко.

— Рад знакомству! — Отец положил руку мне на плечо. — А это мой сын Фомальгаут.

Я вежливо склонил голову и произнес:

— Счастлив быть представленным вам, мистер и миссис Малфой. Ваш дом просто великолепен!

— Надеюсь, изнутри он вам понравится еще больше. — Холодно улыбнулся Люциус. — Позвольте пригласить вас за праздничный стол.

Мы прошли в большой, тусклый, богато украшенный коридор, с потрясающим ковром, который покрывал большую часть каменного пола. С портретов за нами внимательно следили, провожая взглядами бледные лица предков Малфоев: профессоров Хогвартса, чиновников Министерства, элиты магической Британии. За тяжелой деревянной дверью с бронзовой ручкой обнаружилась просторная комната. Над мраморной плитой камина, из-под которой вырывалось пламя, висело зеркало в позолоченной раме. В центре помещения стоял длинный богато украшенный стол с полированной поверхностью.

Люциус занял место во главе стола. По правую руку от него сели Нарцисса и Сириус, а по левую Драко и я. На столе возникли старинные серебряные тарелки и кубки гоблинской работы, наполненные изысканными яствами и напитками. Мы с отцом принялись за еду, стараясь соблюдать хорошие манеры. Нам прислуживали невидимые домовые эльфы. У чистокровных магов считается дурным тоном демонстрировать их гостям. Ничего удивительного если вспомнить, в какие лохмотья они обычно одеты. В ходе ужина между Сириусом и Нарциссой завязалась тихая сентиментальная беседа. Они вспоминали о совместном детстве, проведенном под кровом Блэков. Мы с Драко говорили о школе. Люциус ел молча, демонстрируя безупречные манеры, но внимательно прислушивался к обоим разговорам. Наконец ужин закончился.

— Вы не возражаете, если мы с кузеном побеседуем наедине? — поинтересовалась миссис Малфой. — Продолжим предаваться ностальгическим воспоминаниям.

Протестующих не нашлось. Нарцисса увлекла за собой Сириуса, а мы втроем удобно устроились в небольшой гостиной, отделанной в традиционных цветах Слизерина: зеленое с серебром. На одной из стен висел портрет отца хозяина поместья — Абрахаса Малфоя, одного из старейших Пожирателей Смерти, погибшего еще в самом начале первой войны. Он украдкой бросил любопытный взгляд на Мальчика-Который-Выжил и быстро отвернулся, пытаясь скрыть свою заинтересованность.

— Я давно хотел лично познакомиться с вами, мистер Блэк. — Довольно произнес Люциус. — Не каждый ученик способен в столь юном возрасте