Вильяр не вскочил даже, а мгновенно слетел с постели…

Поздно!

— Чёрт! — полетело ему вслед. — Вилю, если это твои кретины из офиса, то не смей с ними разговаривать! А ещё передай им!..

— Всё хорошо… — пробормотал Вильяр, подбрасывая телефон вверх и перехватывая в полёте подскочившую трубку. — У нас очень сложный проект. Должен же кто-то мучиться…

— А почему всегда ты?!

— Слушаю, — ответил Вильяр почему-то шёпотом.

— Эйнар, вас искал Максим, — женский голос в трубке показался Вильяру взволнованным (ну, конечно же, только показался… откуда оператору-то знать, как важен для Вильяра каждый звонок, где упоминается имя «Максим»).

— Он что-то просил передать? — тут уже шёпот у Вильяра стал с хрипотцой.

«Эх, не возьмут меня на работу в Драматический театр… А жаль, хотел было на пенсии подработать».

— Да, он оставил для вас сообщение. Оно записано на автоответчике в офисе. Перезвоните через десять минут, мы как раз найдём его к этому времени…

«Автоответчик…»

Вильяр бросился к стулу и стал судорожно, подпрыгивая на одной ноге, натягивать брюки.

— Я, между прочим, молчу, — ядовито заметила Лииза.

— Замечательно, — прошептал Вильяр, набрасывая рубашку.

«Хорошо, что до пива не добрался. А то бы бежать пришлось до ближайшего таксофона».

— И вообще, я сыта по горло и этими звонками!..

Вильяр побежал к входной двери.

12 сентября, 1994, понедельник, 00.15, Таллинн

«Вальтер, можешь готовиться к сенсации. И, заодно, к большой ложке дёгтя».

«Надеюсь, о сенсации узнаю только я? Что ты там приготовил для меня?»

«На первый взгляд — ничего особенного. Просто наши партнёры немного понаблюдали за российским посольством».

«Гуннар, избавь меня от этих полицейских штук. Я переболел Джеймсом Бондом в очень юном возрасте, хотя в Союзе подобных книг не издавали».

«Да, я помню. Дядя привозил тебе из Швеции. Теперь русские привозят нам своих Бондов во плоти».

«Что?!»

«Не кричи же так. У моего телефона мембрана начинает звенеть. Помнишь, ты давал мне материалы по одному весьма странному и запутанному делу?..»

«Ну, разумеется, помню».

«Так вот, там есть пара фотографий одного субъекта, который «опекал» нашего человека в Москве. Это не основной игрок со стороны русских, это, вероятно, либо его близкий компаньон, либо оперативник из группы обеспечения…»

«И терминология полицейская мне ни к чему! Пожалуйста, короче!»

«Так вот, один тип, который не числится в штате посольства, побывал сегодня вечером на улице Пикк. Явно в нерабочее время. Чем-то он привлёк внимание наших партнёров, возможно — он у них проходит где-то по базам данных… либо они не в первый раз засекают его подозрительную активность. Скорее всего, они знают куда больше нас о некоторых посетителях посольства, но нам, понятно, говорят не всё. За этим гостем проследили. Он довольно долго бродил по городу, в конце-концов взял такси и выехал в Пирита. Вышел недалеко от городского пляжа и погулял минут десять. Потом сел в подъехавшую машину… Так вот, этого типа сфотографировали со всех возможных ракурсов. Но это не так интересно. Интересен второй пассажир, который сидел в той машине. Стёкла тонированные, но у партнёров ребята — профессионалы. Сняли в лучшем виде через ветровое стекло. Полчаса назад мне передали фотографии — обработанные, подсвеченные…»

«К чему ты всё это расписываешь?»

«Чтобы ты понял главное — ошибки быть не может. Я узнал его. Так вот, это тот же человек, который помогал обхаживать нашего парня из посольства».

«Имя его установили?»

«Вальтер, я сам не верю этой удаче! Знаешь, кто приехал в наш гостеприимный город? Господин Михайлов, весьма известная для наших партнёров личность. Если бы я мог рассказать тебе его биографию…»

«Потом, Гуннар. Меня не интересует его биография. Что-то слишком всё… прямолинейно…»

«Отчего же? Похоже, он скоро перестанет прятаться и вынырнет где-нибудь у нас под носом».

«Откуда такие данные?»

«Вальтер, их же не только фотографировали».

«И они позволили вам?..»

«Машина не посольская. Взята в аренду в Таллинне. Естественно, без защиты. Запись короткая и нечёткая, но кое-что интересное есть…»

«Хорошо. Это повод для бессонницы. Я подъеду минут через двадцать. Кстати, Вальтер…»

«Слушаю, мой бессонный друг».

«Похоже, пора побеспокоить этого парня из нашего посольства в Москве. Не всё ж ему грустить взаперти».

«Понял, Вальтер».

«И, ради всего святого, очень тихо и аккуратно. И так не знаю, куда деваться от шума».

«Конечно, Гуннар. У меня есть один человек. Добрейшей души… Всё будет очень тихо и спокойно. Главное, не задержись с приездом».

12 сентября, 1994, понедельник, 00.55, Таллинн

Шаги поздних прохожих в Старом городе звучат отчётливо и гулко. Кажется, звук этот, отражаясь многократно от стен уснувших домов, долетает до самых отдалённых уголков старого Таллинна. Подошвы выбивают стук из мостовой, как будто в глаженых временем камнях спрятался до срока удар стального рыцарского каблука; спрятался, чтобы вот так, через пять сотен лет, разбуженный тяжёлым шагом полночного странника, вырваться на волю — и скачками понестись по ночному городу, прыгая от стены к стене, от переулка к повороту, от башни к воротам; всё дальше и дальше по узким городским улицам-коридорам со стенами из серого известняка.

И так странно слушать это! Так странно глохнуть от звука собственных шагов!

«Эйнар, информация от Максима».

Здесь не проехать на машине. Придётся немного пройтись.

«У меня есть срочное сообщение. Ждать до утра не могу. Необходимо встретиться. В час ночи у ратуши. Важная информация…»

Вильяр посмотрел на часы. Зевнул и потёр глаза.

Странно, но никакого волнения они уже не испытывал. То ли привык уже к подобным неурочным вызовам (хотя, с чего бы? работа с Дмитрием — первое его серьёзное задание… впрочем, немудрено при такой нагрузке быстро ко всему привыкнуть), то ли прошла уже первая волна стресса и усталость вместе с сонливостью взяли-таки своё — и подложили тёплой ваты ему в рукава, и подсыпали горсть песка в глаза.

«В следующий раз приготовлю термос с кофе… А мне ведь ещё и в офис с утра!».

По счастью, Дмитрий не задержался. Даже пришёл немного раньше назначенного срока.

— Здравствуй!