Делаю глубокий вдох, немного придвинувшись носом к его груди, чтобы убедиться — духами Регины он действительно не пахнет.

— Она тебя больше не потревожит, — неожиданно звучит его хриплый голос над ухом. — Никогда.

Я вскидываю на него взгляд, не веря тому, что он сейчас сказал. Так… он знал? Он видел или слышал, что мы разговаривали, или что? Регина ему все рассказала? Он… прогнал ее?

— Надо было сразу сказать, что тебя беспокоит, а не устраивать сцену, Яна.

Мне становится стыдно и страшно от того, что он так уверен, что причина моего взрыва в ресторане — Регина. Не хочу, чтобы он так думал. Я и сама так думать не хочу. Хоть это и правда.

— Мне плевать. Если ты думаешь, что мне на нее не плевать… — начинаю говорить то же самое, что говорила Регине в туалете, только теперь речь идет о ней, но отчим перебивает почти сразу. Кладет большой палец мне на губы и сминает их.

— Ты можешь сколько угодно обманывать себя, Ян, но мне врать бесполезно, девочка. В машину садись. Не обижу. И о ней больше не думай.

Не думай… Проще сказать, чем сделать. Я не могу не думать о Регине. Не получается. И не только потому, что из-за этой женщины и ее слов меня накрыло эмоциями. Причина, скорее, заключается в моем понимании неизбежности повторения этого. Он сказал, что она меня больше не потревожит, но это вовсе не значит, что ей больше не будет места в его жизни. А пока в его жизни буду я, меня будет задевать ее присутствие, даже если он будет скрывать это. Я боюсь задать ему вопрос, что между ними будет дальше? Боюсь спросить "если между нами ничего не будет, то ты продолжишь с ней видеться?" Я боюсь не только ответа, но и того, что меня разорвет на части, когда он ответит. И мне не хочется убеждать его в том, что их связь меня волнует. Наверное потому, что меня унижает такое отношение с его стороны. Унижает, что он просит меня остаться с ним… спать с ним…, а пока не сплю, он будет развлекаться с ней… Это почему-то… больно.

Пусть Рустам считает, что я лгу себе, говоря, что мне безразлично, но пока у него нет твердой уверенности в этом, я буду чувствовать себя в большей безопасности. Я не признаюсь ему в своих ужасных чувствах. Не признаюсь… вот так.

До моей квартиры мы доезжаем довольно быстро, несмотря на проливной дождь за окном и плохую видимость на дорогах. Кроме того, вода закрывает обзор со всех сторон, сжимая и без того тесное пространство автомобиля. Всего лишь иллюзия, но эта иллюзия заставляет меня чувствовать себя запертой с отчимом наедине.

— Насчет собеседования я договорился с Каримом. Он будет ждать сигнала, когда ты окончательно поправишься, — говорит Рустам, останавливаясь рядом с подъездом, и поворачиваясь ко мне.

— За это время… они никого не возьмут на должность?

Отчим отрицательно качает головой.

— Я попросил, чтобы потянул. Так что, место твое, если захочешь, Яна.

Опускаю глаза на свои руки: пальцы нервно теребят ремешок сумки. Я пытаюсь сообразить, что сказать или сделать дальше, и не придумываю ничего кроме сухого "Спасибо", после чего открываю дверь, чтобы поскорее выйти.

— Подожди. Я провожу тебя, — звучит хриплый голос отчима. Сильнее сжимаю ручку двери, уже чувствуя, как брызги от тяжелых дождевых капель, бьющихся о машину и асфальт, покрывают мою руку и лицо.

— Не стоит. Я сама дойду.

Мужчина пристально смотрит на меня, затем тянется к бардачку, достает оттуда бумажник и дает мне несколько крупных купюр.

— Домой на такси вернешься. Не уверен, что получится тебя забрать.

Отчим вглядывается в мое лицо, будто ищет на нем ответ, будто я сейчас скажу ему, что в дом к нему не поеду, но я молча забираю деньги, не желая с ним спорить и не желая продлевать это мгновение наедине с ним. Взгляд его удерживать по-прежнему трудно. Одно дело — смотреть на него, когда он не видит, другое — когда темные глаза буравят меня насквозь. К тому же, мы оба знаем, что я поеду к нему в дом. Я должна выяснить, что будет с Сашкой.

Вытягиваю купюры из его пальцев, вздрагиваю, когда наши ладони соприкасаются, и начинаю отползать к выходу. Уже ставлю одну ногу на асфальт, все еще не отпуская его взгляд.

— Она говорила с тобой? Регина. Есть то, о чем мне следует знать, Яна?

Я сглатываю и машинально прячу глаза, отведя взгляд в сторону. Значит, он ничего не знает. Она ему не рассказала, что неудивительно. Не думаю, что это было бы умно с ее стороны. Но и сама я не хочу ему отвечать, и врать очень трудно, когда он так смотрит.

— Нет. Ничего, — я почти шепчу. — Ничего, с чем бы я не могла справиться.

Не собираюсь посвящать его в детали нашего разговора с его любовницей. Да и не смогу я повторить все то, что она сказала. Меня тошнит, даже когда я просто думаю об этом.

— Я тебе не верю. Ты напряжена слишком. Но я уже сказал, чтобы ты не беспокоилась больше. Что бы она тебе ни сказала, выбрось это из головы. Пиджак возьми, чтобы не промокнуть.

Отчим берет пиджак с переднего пассажирского кресла и протягивает мне. Я укрываюсь им и все-таки покидаю машину.

Выбрось из головы… Конечно, так и сделаю. Это ведь так же просто, как выбросить из головы все последние дни моей жизни. Выбросить из головы брата. Он же мне неродной.

Рустам сегодня, возможно, снова поедет к Регине. И это я тоже должна выбросить из головы…

Небеса словно взбесились, обрушивая на землю потоки воды. Нужно скорее добежать до подъезда, чтобы не промокнуть насквозь, а я топчусь, раздираемая мыслями и чувствами. Поднимаю глаза и вижу, как подъездная дверь открывается. На крыльцо выходит Артем, раскрывает зонт и замечает меня. Парень сразу начинает приветливо улыбаться и машет мне рукой.

Хороший парень. Хороший друг. Чтобы он сказал, узнав, на что я подписываюсь ради брата? Он осудил бы меня или мужчину, сидящего в машине, у которого все намного проще: не думай, забудь, я тебя защищаю…

Улыбаюсь Теме в ответ. Наверняка выходит криво, но иначе пока не могу. Захлопываю дверь авто и делаю несколько шагов вперед в направлении подъезда, затем замираю и оборачиваюсь. Через стекло вижу, как ОН смотрит. Рустам переводит взгляд с меня на Артема, задерживает на секунду на парне, затем вновь перемещает на меня. Хмурится. Я не столько вижу, сколько чувствую.

Эти его приступы агрессии в сторону парней… Их причина вовсе не отцовские чувства. Ему неприятно, что я просто общаюсь с кем-то из мужчин, не говоря уже о чем-то большем. Из-за ревности. Из-за его безумия.

Сильнее натягиваю пиджак на голову и, повинуясь какому-то дикому порыву, безудержному бешеному жуткому, вновь иду к машине и, подойдя, наклоняюсь к окну. Отчим немедля опускает его, нажав на кнопку.

— А ты бы смог выбросить из головы, если бы я тебе сказала, что пока обдумываю решение, остаться с тобой или нет, буду спать с другими? — произношу на одном выдохе, затем резко разворачиваюсь и бегу к подъезду. Он что-то отвечает мне, но его ответ утопает в гулком раскате грома. Мимо Артема проношусь, лишь коротко кивнув парню, залетаю в подъезд и несусь к квартире, боясь до смерти, что после моей выходки, Рустам пойдет за мной.