Carissima, как мне жаль тебя, бедную. Я только сейчас прочел твое сообщение. Постарайся поспать, а вечером забежит dottore[110] и принесет аспирин и что-нибудь поесть. Выздоравливай! В.

Направляясь в сторону Дорсодуро и переходя через площадь Санто-Стефано к мосту Академии, чтобы вернуться в Ка-Реццонико, где его ожидал качающийся Пульчинелла, Валентино мимоходом взглянул на террасу ресторана, где по-прежнему сидели на солнышке одетые в пальто и окруженные обогревателями туристы. Его взгляд уловил яркое световое пятно и остановился на молодой женщине с каштановыми волосами, вспыхнувшими на солнце золотистым блеском. Она сидела, подавшись вперед к сидевшему с ней за столиком мужчине, заглядывая ему в глаза, он держал ее за руку.

Валентино улыбнулся и вдруг остолбенел, словно пораженный громом. Только сердце продолжало бешено колотиться неровными ударами.

«Внимание! Опасность!» – эта мысль вытеснила сейчас все остальное.

Быстрым шагом он прямиком направился к этому столику и подсел к удивленно воззрившейся на него парочке.

– Надо же, какая неожиданность! – произнес он с недоброй улыбкой. – Надеюсь, я не помешал?

Достав из кармана коробочку аспирина, он так с размаху хлопнул ее на стол, что зазвенели стоявшие на нем тарелки.

– Так, значит, голова разболелась?

– Валентино, что ты здесь делаешь?

Нелли покраснела до слез и быстро выдернула свою руку у незнакомца.

– Хотел пойти проведать болящую, – едва сдерживая себя, сказал Валентино. – Но, кажется, в этом нет необходимости.

Он с вызовом посмотрел на крупного, неуклюжего мужчину с боксерским носом, одетого в старомодную стеганую куртку, который недоумевающе глядел на пришельца.

– Могла бы предупредить меня, что твой дружок, из-за которого так осложняется твоя жизнь, приехал в Венецию.

Валентино откинулся на стуле, скрестив на груди руки. Сказанное им наугад, очевидно, произвело должное впечатление.

На этот раз Нелли побледнела до синевы и вдобавок, кажется, лишилась дара речи.

Но тут в разговор включился мужчина в стеганой куртке.

– Mais qu’est-ce qu’il veut ce type?[111] – спросил он, поправляя непомерно большие очки и глядя на Нелли с жизнерадостной улыбкой, к которой примешивалось недоумение.

Судя по его выражению, он принял навязчивого итальянца за сумасшедшего.

– Rien[112], – сказала Нелли и успокаивающе улыбнулась.

Затем она повернулась к Валентино, который по-прежнему сидел скрестив руки и с мрачным выражением на лице.

– Все не так, как тебе кажется, – произнесла она смущенно.

– Ага. А как на самом деле?

– Я случайно встретила своего старого профессора, вот и все, – сказала она, но Валентино заметил, что ее щеки опять запылали.

Должно быть, между ней и этим типом что-то есть. Он, по крайней мере, лет на пятнадцать старше ее. Дома, поди, у него остались жена и дети, а он тут устраивает с ней тайное свидание!

– Ах, так он твой профессор? Ну, это, конечно, все объясняет!

Стеганая куртка уловила слово «профессор» и закивала.

– Ты уж прости меня, что я такой непонятливый, – продолжал Валентино, энергично водя по воздуху воздетым перстом, – но когда же ты его встретила – до или после того, как у тебя началась ужасная головная боль, из-за которой ты осталась лежать в постели?

Нелли молчала, опустив глаза.

Зато профессор удивленно вскинул голову и тоже что-то спросил по-французски, указав рукой на коробочку с аспирином и упомянув «головную боль». Затем он произнес еще какую-то фразу, что-то вроде: «Так это и есть тот тип?»

Нелли помотала головой и схватилась руками за виски. Валентино подумал, что теперь у нее и впрямь заболела голова. Но не успела она дать ответ ему или профессору, как рядом раздался громкий голос, который удивленно воскликнул:

– Нелли!!! Неужели это ты, а? What a surprise![113] Не может быть!

Светлобородый детина в парке и с гитарой в футляре протискивался к ним между столиками. Валентино узнал в нем уличного музыканта, который недавно во весь голос распевал «Volare» на площади Санто-Стефано. Только его тут еще не хватало!

Широко улыбаясь во весь рот, парень остановился перед Нелли и откинул рукой кудрявую гриву:

– Что ты делал в Венеции, sweetheart?[114] Подумать, такой неожиданность! Сегодня вечером я собирался ехать в Париж, и вдруг гляжу – ты тут!

Валентино сочувственно закивал: surprise! surprise! Вот и еще один такой объявился, не ожидавший застать здесь Нелли. Похоже, это день нежданных встреч. Он посмотрел на Нелли: для нее, по-видимому, это тоже стало неожиданностью.

– Шон! – воскликнула она. – Подумать только!

– Yeah! It’s a small world![115]

Высокий блондин с довольным выражением отставил свою гитару и наклонился, чтобы обменяться поцелуем с Нелли, затем придвинул себе стул. Заметив оторопелые лица сидящих за столиком, он жестом выразил сожаление:

– Sorry, sorry, sorry[116], я, кажется, некстати пришел. Мне, наверно, лучше уйти, да?

– Нет-нет, – смущенно проговорила Нелли.

Профессор вежливо промолчал. Валентино отметил, что прозвучало хотя бы «sorry». Он с любопытством разглядывал нового пришельца, который, по-видимому, был американцем по имени Шон. Квартет был в полном составе; за маленьким столиком больше не оставалось места, чтобы к ним мог присоединиться кто-то еще.

– Итак, Нелли, если ты больше никого тут не ждешь, то пора, наверное, познакомить нас всех друг с другом, – предложил Валентино, и так как ему все-таки было жаль изменницу, он при этих словах ободряюще улыбнулся.

Нелли бросила ему благодарный взгляд. В глазах у нее стояла мольба, чтобы к ней отнеслись с пониманием. Затем она взяла свой бокал и одним духом выпила его содержимое.

– Bon[117], – сказала она, набрала полную грудь воздуха и обвела взглядом сидящих за столиком. – Валентино Бриаторе из Венеции. Он реставрирует картины и помог мне вернуть мою сумочку. Шон О’Малли, начинающий летчик из Мэна. Он приехал на полгода, чтобы путешествовать с гитарой по Европе, я с ним познакомилась в Париже. И профессор Даниэль Бошан из Сорбонны, специалист по Вирильо, я пишу у него магистерскую диссертацию. Недавно, – тут она немного запнулась, – он переехал жить в Болонью.