Мы впервые работали вместе со Стивеном, когда выпускали первый под руководством Анны номер британского Vogue, который был сплошь о танце и формах. Вскоре я обнаружила, как увлекательно работать с кем-то, кто осведомлен о моде гораздо больше тебя. Стивен почти каждый вечер смотрит реалити-шоу или заходит на сайты моды и сплетен. Ему интересно, кто сегодня задает тон в моде, что нового в прическах и макияже, есть ли свежие лица. Он по-прежнему фонтанирует самыми невероятными идеями фотосессий. Его интересует даже стиль пожилых женщин. Мать Стивена выросла в Голливуде и всегда была очень элегантна. Когда ему выпадает шанс поработать с культовой моделью вроде Верушки из шестидесятых, он приходит в восторг, потому что она родом из того времени, когда его самого еще не было в мире моды. Но его настоящее призвание – воспитание новых моделей. Если нарисовать генеалогическое дерево, можно заметить, что почти каждая топ-модель начинала с ним. Помимо чудесного преображения Линды Евангелисты, он вывел в свет Кристи Тарлингтон, Кристен Макменами, Карен Элсон, а чуть позже – Дарью Вербову, Коко Роша и многих других, с кем он создавал незабываемые истории для итальянского Vogue. Всякий раз, когда он влюбляется в этих девчонок, можно считать, что их карьеры состоялись.

«Супермодель». Какой-то уродливый термин. Еще в эпоху китча он искалечил многих из них, превратив в капризных и высокомерных особ. Но тут важно помнить, что изменился и мир вокруг этих девушек. Теперь от них требуют слишком многого: эти постоянные перелеты через Атлантику, прямо из самолета – в фотостудию, не тратя времени на душ, и при этом надо выглядеть свежей и счастливой, отработать съемку и назад – в самолет; с рекламных съемок – на подиум, с подиума – не расслабляясь – на ночные примерки платьев… Стоит ли удивляться, что они тянутся к шампанскому и наркотикам?

С другой стороны, «старая гвардия» в лице того же Ива Сен-Лорана предпочитала видеть на подиуме профессиональных манекенщиц. Но если в семидесятые и восьмидесятые годы многие из этих моделей cabine[38] были красивыми и подготовленными (взять хоть прекрасных темнокожих девочек – Мунию, Амалию или Катюшу), в девяностые Ив мог запросто, на потребу публике, заменить их знаменитостью вроде Летиции Касты – французской модели, а ныне киноактрисы. Ее фигура всегда была ближе к Ренуару, чем к Модильяни, и казалось, что еще немного, и платье на ней разойдется. Еще были девочки «по спецзаказу» – например, Карре Отис, к которой я всегда была равнодушна, и Тайра Бэнкс, которая продержалась недолго, но успела получить свою минуту славы после того, как Карл включил ее в показ Chanel. Конечно, эта девушка с необъятным бюстом и невероятно тонкими лодыжками не была создана для высокой моды, и, глядя на нее, сразу можно было понять, что она найдет себя в чем-то другом. Впоследствии она стала хозяйкой телешоу о модельном бизнесе и сейчас пользуется грандиозным успехом.

С приходом в Chanel Карл загорелся идеей поиска новых лиц. Он выбирал модель и делал ее звездой сезона. Сначала это были женщины вроде Инес де ля Фрессанж, олицетворяющие тип девчонки-сорванца. Потом ему стали нравиться девушки, далекие от буржуазного шика Chanel, – Клаудиа Шиффер или внучка герцогини Девонширской бунтарка Стелла Теннант, в юности ходившая с кольцом в носу.

Ах, эти ранние девяностые. Не совсем мое время. Мы, казалось, навечно застряли во Флориде, где снимали с гламурными фотографами вроде Тициано Магни и Санте д’Орацио. Но я послушно плыла по течению – пока не настал мой звездный час.

В конце лета 1992 года я запланировала фотосессию со Стивеном Майзелом в желтеющих полях штата Нью-Йорк. Я уже давно вынашивала идею представить на страницах Vogue романтические платья в стиле винтаж, поскольку всегда любила их и носила сама. Мне кажется, они выглядят очень по-английски. Но если в Англии я обыгрывала их с резиновыми сапогами, на этот раз мой выбор пал на Doc Martens – грубые ботинки, весьма популярные среди американских дорожных рабочих, лесорубов и строителей. Между тем Стивен хотел, чтобы на фотографиях были и юноши, поэтому предложил мне нарядить их в объемные дырявые свитера и килты.

На этот образ Стивена вдохновил его бойфренд Бенджамин, преданный поклонник Курта Кобейна из группы Nirvana, с которым прочно ассоциировалась атмосфера рабочих кварталов Сиэтла. Стивен использовал этот стиль в своих последних работах для итальянского мужского журнала Per Lui, где стилистом трудился мой хороший друг Джо Маккенна – а уж он-то, как никто, разбирался в уличной моде. По просьбе Стивена, ничего не подозревая, я позвонила ассистентке Джо и спросила адреса магазинов, где можно было найти эти бесформенные свитера с дырками. Все кончилось тем, что я ужасно обидела Джо, поскольку не обратилась за советом лично к нему – хотя потом мы, конечно, помирились.

Одежду для девушек мы заказали в основном у дизайнера Анны Суи, которая уже много лет хранила верность стилю гранж. К Марку Джейкобсу мы не обращались, потому что съемка состоялась еще до того, как он представил свое знаменитое противоречивое шоу «Гранж», а предварительные просмотры он не устраивает. Я не могла использовать его коллекцию просто потому, что ее не видела. В моде такие совпадения случаются постоянно, и зачастую невозможно определить, откуда появилась идея.

В свое время стиль гранж, который вышел из лабиринтов подземки и быстро завоевал популярность в молодежной среде, стал поворотным моментом в моде. Он выпустил на волю поток ярких красок, высокие каблуки и большие, старомодные блестящие браслеты. Он очистил вкусовое пространство и проложил дорогу для романтического минимализма таких дизайнеров, как Хельмут Ланг и Джил Сандер, – а также для эпатажного ассиметричного кроя Джона Гальяно. Гранж изменил ход событий и для меня. Это было единственное дизайнерское направление, в котором Карлин не могла со мной конкурировать – потому что ей оно категорически не нравилось.

Впрочем, нельзя сказать, чтобы ее это останавливало.

Вскоре после моей фотосессии мы оказались в Париже на показе коллекции Жан-Поля Готье, вдохновленной традиционным платьем евреев-хасидов. Коллекция была крайне неоднозначной; у одних она вызывала восторг, у других – отторжение. Кто-то даже почувствовал себя оскорбленным, считая ее насмешкой над религией. Но стоило разобрать «лук» на составные части, как становилось ясно, что одежда на самом деле очень красивая: насыщенная вышивка и икринки бисера на черном шелке и сером атласе выглядели очень изысканно. После показа Анна, как обычно, попросила каждого из нас выразить свое мнение. Карлин высказалась в своей привычной манере: