И по тем Нашим Великого Государя указам духовные особы и полковники и полковая сгаршина все собрались в Глухов и сего ноября 6-го дня вольными голосами по правам и вольностям обрали единогласно нового гетмана, бывшего полковника Стародубовского, Ивана Ильича Скуропацкого.

Того ради Мы, Великий Государь, Наше Царское Величество, повелеваем вам оного гетмана войск наших Запорожских во всем, о чем он по Нашему Великого Государя указу к вам универсалы свои присылать будет, слушать и служить Нам Великому Государю, по-прежнему верно и посланных Наших Великого Государя великороссийских ратных людей в Белоцерковский замок для лучшего отпора неприятелю впускать безо всякого прекословия.

А если же кто дерзнет сему Нашему Великого Государя указу учинить непослушание и тех наших великороссийских людей впустить в замок не похощет, и с теми учинено будет по тому ж, как и в Батурине с седящими, которые было ослушали Нашего Царского Величества указу, в Батуринский замок наших великороссийских войск не впускали, но взяты от наших войск приступом; и которые противились – побиты, а заводчикам из них учинена смертная казнь.

Дан сей Наш Царского Величества указ за подписанием Нашия власныя руки и припечатанием собственныя печати в Глухове, ноября в 9 день 1708 г.

К Киевскому полковнику Федору Коровке

Объявляем подданному нашему, войска Запорожского полковнику Киевскому Федору Коровке, и всем того полку сотникам и атаманам и рядовым казакам, обретающимся на Нашей Царского Величества службе в Польше. Прошедшего октября 28 дня писали Мы к вам, нашему, подданному, в Нашей Царского Величества грамоте, объявляя об измене бывшего гетмана Мазепы, что он, забыв страх Божий и крестное свое целование к Нам, Великому Государю, поманя с собою трех полковников: Миргородского, Прилуцкого, Лубенского, перешел к королю шведскому, и что Мы, Великий Государь, наши указы во все полки малороссийского народу послали, дабы съезжались на обрание нового гетмана по правам и вольностям своим вольными голосами.

И по тому нашего царского величестса указу архиереи и полковники и прочие духовные особы и полковая старшина все собрались в Глухов и сего ноября 6 дня по обыкновению и по правам своим вольными голосами обрали единогласно в гетманы войска нашего Запорожского бывшого полковника Стародубовского Ивана Ильича Скуропацкого. Чего ради Мы, Великий Государь, Наше Царское Величество повелели тебе, подданному нашему, и всему твоего полку Киевского старшине и рядовым, ему, новообранному гетману войск Запорожских, быть послушным, о чем он, по Нашему Великого Государя указу к вам, по обыкновению, универсалы свои присылать будет.

И быть вам на той Нашей Великого Государя службе впредь до Нашего указу и о всем, о чем вам надлежать будет, писать к нему, подданному нашему, гетману Ивану Ильичу Скуропацкому. А бывшего гетмана, изменника Мазепы, никаких прелестных писем не слушать и к нему не приставать, понеже он всенародно объявлен за изменника и лишен всех урядов и чести и предан соборне проклятию.

Во уверение того сей Наш Царского Величества указ приписанием Наши Царского Величества власные руки и припечатанием печати утвержен в Глухове, ноября в 9 день 1708.

К князю Дмитрию Михайловичу Голицыну

Господин воевода.

Понеже неприятель отправится в глубь Украины, надлежит вам проведать о Гадиче, и ежели есть в ней артиллерия, то вывести в Киев и прочее по рассмотрению учинить, дабы тот проклятый вместо Батурина сей город как гнездо себе не избрал. Также о том попе[128], о котором писал к вам г. Головкин, старание свое учини.

К князю Дмитрию Михайловичу Голицыну

Господин Голицын.

При сем посланный указ Наш в Белую Церковь и при том гетманский универсал пошли в Белую Церковь немедленно с нарочным. И если впустить похотят войски наши добровольно, то пошли в ту крепость, сколько человек пристойно, немедленно по своему рассмотрению; и, вошедши, прикажи казаков из оного замку выслать в Киев, а оттуды под команду гетмана Скуропацкого.

И потом вели вывесть оттуды пушки и амуницию, и валы, хотя не вовсе, разорить, однако ж чтоб вне обороне остались и люди наши паки к вам возвратились. Буде ж казаки добровольно впустить наших людей не похотят, то потрудись, чтоб оный город силою взять, и тогда и над оными, как с изменниками, поступить, а город и замок тогда вовсе разорить. В Гадич пошли и вели вывесть оттуды артиллерию и амуницию, понеже сказывают, что то место не крепко, дабы в руки неприятельские не досталось.

О тогдашнем положении дел на Правобережной Украине дает представление письмо Д. М. Голицына к Г. И. Головкину.

«Мой государь Гаврила Иванович. Здравие ваше, моего государя, да сохранит Бог навеки. Доношу вам, моему государю.

Когда я из Батурина прибыл в Киев, уведомился, что в Белой Церкви от Мазепы оставлен призидиум – полк сердюкский с полковником Бурляем, в котором, сказывали, 800 человек, и есть его, Мазепины, некоторые пожитки. И я всякими способами старался, дабы оных к себе привлечь без оружия и успокоить. И, с Божией помощью, счастьем всемилостивейшего Государя, через способ доброй полковника Бурляя уговорил, и замок Белоцерковский и пожитки Мазепины у него приняли. И посажены в замок из Киевского гарнизона 300 человек. А пожитки велел в Киев привезти. А оному сердюкскому полковнику с полком велел к Киеву идти. И буду держать в Киеве до указу Государева.

А при уговоре оному полковнику за отдачу фортеции [крепости] обещано дать 100 рублей, сотникам – по 40, казакам – по 2 рубли. Писал в Нежин и велел Анненкову с полком из Нежина идти в Белую Церковь. А в Нежине оставил 2 полка.

Доношу ж вам, моему государю. Мазепа прислал от себя на сию сторону Днепра в Чигирин Макеевского и есаула генерального Гамалея для возмущения и прелести здешнего народу, дабы всех, на сей стороне живущих, возмутить, а возмутя и собрав всех, идти за Днепр в Малороссийский край. И учинил Макеевского полковником Чигиринским, и оный около Чигирина многих возмутил. А мне возбранить им того неким, понеже я при себе не имею конных людей. И зело, мой государь, потребно, дабы указ Государев повелел прислать к нам вскорости конные полки, с которыми мог бы стараться, дабы большего расширения оной прелести не допустить. А некоторых на сей стороне утвердил к верности: они ко мне приезжали и обещались быть верны. Токмо оные ветрены: когда противная сторона будет сильнее, то они туда и склонятся. И без конницы трудно что учинить, чтоб оных обнадеживать и утверждать. А ежели со обеих сторон Днепра люди взбунтуются, зело нам тяжко будет.