Выслала переживания-отходы

и дальше пошла.

Глава четвёртая

Марина. Царица московская.Монолог

«Кабы я была царицей, —

с башни молвила девица, —

я б ввезла сюда Европу

раньше выданного срока».

«Кабы я была царица.

Впрочем, я и так царица.

И уж если кем счастье своевольно играло –  так это мной, ибо оно возвысило меня из шляхетского

сословия на высоту Московского царства,

с которого столкнуло в ужасную тюрьму,

а оттуда вывело на мнимую свободу,

из которой повергло меня в более свободную,

но и в более опасную неволю».

«Кабы я была царица, —

тихо молвила Марина, —

впрочем, что теперь цариться.

И уж если с кем судьба обошлась жестоко,

так это со мной, ибо она никогда не давала

мне полной воли, вынуждая меня примыкать

то к одному, то к другому человеку,

не давая мне действовать напрямую,

а только через лжемужей – лжемужа первого,

лжемужа второго, лжемужа третьего – Заруцкого – и сына Ваню.

Судьба возвысила нас с ним до московского трона,

а потом превратила в свои огрызки-отходы,

вывесив моего Иван-царевича у Серпуховских ворот,

а меня выбросив из Москвы в мусоропровод истории,

в Коломенскую башню.

«Кар-кар-кабы я была царицей, —

хрипло молвила Марина

(уверяя себя и меня

и вороной пролетая над Воловичами, Свистягино,

Мячиково, своей башней и моей Арткоммуналкой), —

не возникло бы у тебя, Геня, повода

писать этот текст,

а у посадских – принюхиваться и

считать мусорные машины,

пролетающие мимо их окон.

Глава пятая

Посадские люди

Посадские, вы мусорные машины считали? – Считали!

Серые и синие от оранжевых отличали? – Отличали!

Посадские, вы запах распознавали? – Распознавали!

Посадские, вы дороги перекрывали? – Перекрывали!

Посадские, вы шум поднимали? – Поднимали!

Посадские, вы дубинки терпели? – Терпели!

Вы под домашним арестом сидели? – Сидели!

Что это всё, посадские, означает? – А это означает, что и у нас наступило мусорное время.

Глава шестая

Музей московского мусора

Кабы я была музейщиком,

как Катя Ойнас, Наталья Никитина,

их учитель Владимир Юрьевич

и другие выдающиеся проектировщики,

я сделала бы в Коломне

Музей московского мусора.

Сочинила бы концепт,

собрала бы ещё в Москве коллекцию,

продумала бы архитектурное решение

и саму экспозицию.

Расписала бы аудиторию и

значимость музея для местного сообщества

и всего региона.

Расписала бы образовательные

и культурные программы.

Посчитала бы бюджет и среднюю

годовую проходимость.

Подала бы свой проект Музея московского мусора

на грант фонда Потанина.

Коломна – это один из ближайших к Москве

городов, повенчанный с ней её же мусором.

Музей «Коломенская пастила»,

Музей «Калачная»,

Музей патефона,

Музей-навигатор,

Музейная фабрика пастилы,

Музей-резиденция «Арткоммуналка. Ерофеев и другие»,

Коломенский Кремль,

Усадьба купцов Лажечниковых,

Дом посадских ремёсел,

Музей «Кузнечная Слобода»,

Музей боевой славы,

Музей льна и быта русских женщин,

Музей органической культуры,

Музей «Дима»,

Музей российской фотографии,

Музей конькобежного спорта,

Краеведческий музей,

Дом фарфора и керамики,

Музей трамваев,

Музейная лавка-кондитерская кухмейстера П. П. Шведова,

Музей самовара,

Музей ЖКХ,

Музей любимой игрушки,

Музей мыла,

Музей медовухи,

Музей «Футбол»

и мой —

Музей московского мусора.

Музеи хорошо приживаются в Коломне,

и их охотно посещают москвичи на выходные.

В Коломне меня познакомили с женщиной,

которая водит экскурсии

по купеческому дому собственного семейства.

Раздаёт одноразовые тапочки посетителям,

показывает фотографии

своих бабушек и дедушек,

старинные предметы их быта

и называет этот дом

Музеем воспоминаний.

Коломна, как Стамбул в голове Орхана Памука,

вся подвержена тотальной музеефикации,

утопия культурного проектировщика

и старьёвщика эмоций —

музейное государство, где новой коломенской

деньгой служит пастила и другие

сбережённые ощущения и вкусы.

Музеи хорошо приживаются в Коломне,

их посещают москвичи на выходные,

привозят детей пробовать калачи и пастилу,

дышать, ходить на Блюдце, смотреть на Маринкину башню

и место, где Москва-река впадает в Оку

и растекается дальше по России.

Они привозят сюда детей на выходные,

не зная, что остатки их бывшей, недавней жизни,

их отходы-эмоции уже давно находятся

в Коломне, лежат на свалках и через

лёгкий воздух, почву и грунтовые воды

захватывают местных – кустарных переработчиков отходов-переживаний.

Кабы я была музейщиком, я сделала бы