— Разве я могу тебя разлюбить? Ты подарил мне… счастье…любовь, такую прекрасную, неземную любовь! Маркиз прижался щекой к ее щеке.

— Единственное, о чем я прошу тебя, — прошептала она, — не смеяться над моей женской неопытностью. Ты мне должен многое объяснить… я… ужасно глупая и наивная… в этих вопросах.

— Я расскажу тебе все о любви, дорогая, однако ты узнаешь только прекрасные стороны настоящей любви, а другое тебе и не надо знать. Тебе не придется никогда более присутствовать на приемах, которые устраивал маркиз Роузит.

— Однако, если бы судьба не забросила меня на один из них, я никогда бы не встретила тебя! Маркиз негромко засмеялся.

— Любовь моя, несмотря на то, что мне стыдно, что все это было, я никогда не смогу забыть, как ты выглядела в тот первый вечер.

Неома склонила голову на его плечо.

— Как же я выглядела?

— Ты была похожа на ангела, по ошибке спустившегося с небес. Или, если сказать точнее, все выглядело так, словно свету луны помешала какая-то скверная земная тень. Тогда я еще не знал твоего имени, не знал, что ты и есть тот свет луны. — Он нежно провел губами по ее коже и сказал:

— Сейчас ты должна стать для меня путеводным лучиком света, который вернет меня к благопристойной и порядочной жизни.

— Неужели я способна это сделать?

— Если ты любишь меня, то способна.

— Ты знаешь, что я люблю тебя. Я — твоя, я всецело твоя, хотя… пока ты не поцеловал меня, я не осознавала этого.

— Я буду целовать и целовать тебя, чтобы у тебя не осталось ни тени сомнения, — ответил маркиз.

Их губы опять слились в поцелуе. Вокруг были только музыка и солнечный свет.

«Я люблю тебя! Люблю!»— отозвалось в сердце Неомы. Она вдруг ощутила, что ее мама сейчас где-то совсем рядом с ней. Хотелось встать на колени и благодарить бога, что она нашла свое счастье, что нашла чистую и сильную любовь.

Но вместо этого Неома поклялась, что всю себя посвятит этому человеку. Она сделает его счастливым, и ему не придется больше страдать. Однако душевные раны маркиза были так глубоки, что вряд ли он сможет сразу же измениться и стать другим. Ее женское чутье, шестое чувство, подсказывало, что впереди будет немало трудных моментов, когда маркиз покажет и надменность, и высокомерие. Однако она убеждала себя, что нет таких трудностей, которые их любовь не смогла бы преодолеть.

Ее любовь, как разгоравшееся пламя, устремилась к нему, пытаясь разжечь ответное чувство. На мгновение маркиз перестал ее целовать и сказал:

— Я люблю тебя! Я боготворю тебя! Ты — необыкновенная, мой самый восхитительный Свет Луны. Я не, могу без тебя жить. Ты станешь моей путеводной звездой и поведешь меня через всю нашу жизнь. Ты — моя навеки!