– Тебя, щенок шакала, нужно было придушить ещё в колыбели. Но раз уж ты живёшь и портишь воздух, то я сама позабочусь о том, чтобы наказать тебя.

– Диана, – взвизгнула тётка, – что ты несёшь, как это ты накажешь?

Подумать только – она знает, как меня зовут. Небеса сейчас рухнут. Но я даже не смотрю в её сторону, ведь это мой звёздный час – я каждую ночь репетировала эту встречу.

– Как же я его накажу? – задумчиво изучаю голубое небо. – А знаете, я ещё не знаю, когда и как, но пусть это станет для вас сюрпризом. – Я улыбаюсь Артурчику. – Может быть, я даже избавлю тебя от твоей шустрой пиписьки, и тем самым окажу добрую услугу обществу. Ведь такие уроды, как ты, не должны размножаться. Твоя глупая мамаша уже сделала две неудачные попытки завести детей, а что в итоге?.. Сын – беспринципный насильник, а дочь – безмозглая, блёклая инфузория.

Позади меня хохотнул полковник и всхлипнула бабка, и я повернулась к ним.

– Ой, а что это у нас бабулечка расстроилась? Неужто обиделась за любимых внуков? А не надо обижаться на правду. Или просто бабуля не любит скандалы? Ведь это так может ударить по репутации! Гораздо проще совсем избежать конфликтов. И ради этого можно легко выбросить из своей жизни неугодную дочь с грудным ребёнком, ведь смугленький младенец так портит аристократическую кровь уважаемой семьи. А ещё легко можно прикрыть внука-насильника, свалив всю ответственность на его жестоких друзей и на меня, вертихвостку – сама же виновата. И уж совсем просто смириться с моими травмами. Вам, наверное, жаль, что я такая живучая оказалась, да? Ну, ничего, не волнуйтесь, ведь наш доблестный полковник всё подчистил и прикрыл. Теперь-то вы все довольны?

Я прошлась прищуренным взглядом по траурным лицам, ощущая себя ангелом возмездия.

– Только знайте – я недовольна! Моя мамочка всегда говорила, что надо уметь прощать… Так я и сделаю – обязательно постараюсь вас простить… когда вы все передохнете. Я жизнь свою посвящу тому, чтобы наказать каждого из вас! Ясно вам?

Я замечаю, как дрожащими руками Пухляк снимает свои очочки и начинает протирать запотевшие стёкла. Он выглядит он растерянным и напуганным, а по его вискам градом катится пот.

– А с чего это Эдуард Алексеевич так разволновался? Не надо переживайте, лично Вам я мстить не буду, сами загнётесь в своём гадюшнике. Вы ж, наверное, думаете, что и ни при чём вовсе? Но разве не Вам, доброму отзывчивому дядюшке, я доверилась? Вы ведь знали о моих проблемах, и так легко оставили меня наедине со своим сыном-монстром. Да с самого начала было бы гораздо гуманнее сдать меня в детский дом, чем взять в свою семью. Но заслуженную благодарность за вашу доброту я приберегу до лучших времён. А пока можете расслабиться… А, чуть не забыла, спасибо всем за внимание!

К концу моей пламенной речи бабка и её недоразвитая внучка разрыдались в голос, вероятно, каждая о своём. Тётка тяжело дышит и держится за сердце, будто оно там у неё есть, Пухляк протирает вспотевший лобик, а Артур куда-то испарился. Ну, а полковник… Полковник довольно и загадочно улыбается.

Через полчаса на территории дачи остались трое – я, бабка и Полкан. И я с радостью отправилась на прогулку, чтобы вдыхать полной грудью полезный, такой чистый воздух. Сейчас я действительно испытываю огромное удовлетворение.

2018 год

Воронцовск

Аэропорт родного Воронцовска не впечатляет. Я собираюсь здесь жить, хочу снова полюбить этот город и, конечно, после стольких лет отсутствия не должна поддаваться первому впечатлению. Такси мчит меня по улицам, залитым тёплым светом фонарей, и я жадно впитываю мелькающие за окном картинки моей покинутой и почти незнакомой родины. Разноцветная иллюминация отражается в стеклянных фасадах стильных новостроек… Красиво! Мой город сильно изменился – разросся и похорошел. Не столица, конечно, и не заграница, но ведь родину не выбирают… а я никогда не забывала свои корни.

Небольшая частная гостиница в центре, на набережной, оказалась вполне приемлемой для проживания. Здешний «люкс» сильно отличается от уже привычных, но меня он вполне устраивает. Оставляю свой багаж посреди номера и выхожу на балкончик, обвитый виноградной лозой. Пытаюсь представить, как было бы уютно и приятно постоять здесь летним вечером. Странно, но прожив в этом городе тринадцать лет, я никогда не бывала на этой набережной. Возможно, раньше она не была такой ухоженной и красивой, но картинка, открывшаяся передо мной сейчас, мне определённо нравится. Очень нравится!..

Огромное водохранилище, наше местное море, всегда было гордостью и украшением города. Яркая и полная луна отражается в воде, и лунная дорожка, переливаясь и сверкая, освещает путь к родному берегу – туда, где прошло моё счастливое детство, где я стремилась к Олимпу… Там живут дорогие мне люди и навсегда осталась моя мамочка. Сейчас, глядя на усыпанный множеством огней родной берег, я ощущаю ноющую тоску и лелею хрупкую, но необходимую, как глоток свежего воздуха, надежду.

* * *

Разобрав свой багаж, я быстро приняла душ и удобно устроилась на постели с ноутбуком. Лишь совсем недавно, благодаря социальным сетям, я позволила себе заглянуть в жизнь тех, кто были и по-прежнему остаются мне дороги, и кого я сама оставила в прошлом, вычеркнув на долгие годы из своей жизни … Но не из своего сердца.

Моя Дашка… – какая она взрослая и симпатичная! Всё такая же блондинка, только уже не с косичками и хвостиками, а с модным, пышным каре. Даже на фото заметно, какие у неё густые красивые волосы. Дашка почти такая же хрупкая, только эта хрупкость уже не подростковая, а женственная. На ней длинное в пол платье – подруга всегда стеснялась своих тонких ножек. Но зато смелое декольте демонстрирует наличие совсем немаленькой груди – эффектной блондиночке есть, чем гордиться.

На фото моя Дашка провожает дочку в первый класс. Девочка очень похожа на неё – беленькие косички, голубые лучистые глазки и тоненькие ножки. Я улыбаюсь. Какая она сейчас, моя Дашка? Если такая же оторва, как раньше, то пошлёт меня сразу. Не представляю, как я это переживу, но очень постараюсь найти способ, если и не вернуть её дружбу, то хотя бы встретиться и откровенно поговорить. Тогда, много лет назад, я была слишком обижена, когда она рассказала Шерхану и Витьку, что на самом деле со мной произошло. А Витёк рассказал об этом Серёже. Дашка хотела добиться справедливости, мечтала отомстить за меня, а в результате подставила близких мне людей и тем самым оборвала для меня последнюю ниточку, связывающую нас.

Не то чтобы я не могла связаться с ними… Просто в то время не затрагивать мою трагедию в разговоре было невозможно, и я пошла по пути наименьшего сопротивления – просто перестала выходить на связь. Тогда, в тринадцать лет, я не готова была заново переживать свою боль, объясняясь с людьми, принявшими слишком близко к сердцу мою историю, а тем более с мужчинами. Я надеялась, что скоро смогу вернуться и объясниться, но это «скоро» растянулось на долгие пятнадцать лет. Конечно, я давно простила свою Дашку за длинный язык, и теперь очередь за ней – простить меня за многолетнее молчание.