Цзянь забралась на матрас и вздохнула, восторженно изумляясь нежности пухового одеяла. Опустила голову на подушку. Колдинг укутал одеялом ее плечи.

— Вам нравится Сара, правда? — неожиданно спросила Цзянь.

Пи-Джей открыл рот и закрыл.

— Мистер Колдинг, она очень хорошая. Вам следует встречаться с ней.

— Мы не можем встречаться, Цзянь. Потому что моя жена умерла всего… — Он умолк.

— Больше трех лет назад, — договорила за него Цзянь. — Времени прошло много, мистер Колдинг.

— Три года… — тихо проговорил Колдинг, словно определяя для себя, много это или мало.

— Идите к Саре, прямо сейчас. Идите к ней в комнату, поговорите.

Она махнула ему рукой уходить и, не успел он дойти до порога, забылась сном.

9 ноября. «Мое оружие — мое ружье»

Стук в дверь. Сердце Сары забилось. Пи-Джей? Пришел извиниться по-человечески. Она решила ненавидеть его, но совместная поездка в «Хамви» оказалась ошибкой, заставившей ее вспомнить, почему два года назад она с самого начала хотела его.

На часах 11.15 вечера. Она быстренько оглядела себя в большом — во весь рост — зеркале. По словам Стефани, Мэрилин была на Черном Маниту частой гостьей, всякий раз останавливаясь в комнате 17, и очень часто гляделась в это зеркало. Вот только у Мэрилин наверняка не было таких мешков под глазами и поношенного, мятого летного комбинезона; да и не была она такой грязной и потной после долгого перелета.

А, какая разница… Сара не собиралась спать с Колдингом. Она в состоянии справиться со своими гормонами. Колдинг — потребитель, и ничего тут не поделаешь. И ей до лампочки его карие глаза. И то, как он целуется.

«Да порви ты с ним, идиотка. Раз обманул, два… Шел бы он к черту».

Сара глубоко вздохнула, подошла к двери и открыла ее, чтоб увидеть… плотоядно скалящуюся физиономию Энди Кростуэйта.

— Привет, красотка. Все еще хочешь конфисковать мою пушку?

Сара почувствовала смесь отвращения и разочарования.

— Энди, спать пора.

— Именно! — сказал он и попытался протиснуться в полуоткрытую дверь.

Сара Пьюринэм не вчера родилась на свет и кое-чему научилась. Она блокировала дверной проем телом. От этого движения они так плотно прижались друг к другу, что могли бы поцеловаться. Плотоядная ухмылка Энди расползлась еще шире.

— Во, — сказал он. — Я об этом.

— Последнее предупреждение, Энди. Уходи.

Он рассмеялся ей в лицо.

Сара сделала резкое движение коленом вверх — Энди в пах. Она могла бы ударить и сильнее, но ей хотелось лишь немного ошеломить его, не отправляя в лазарет. Тот негромко ухнул и согнулся пополам. Сара положила ему на голову ладонь и толкнула. Споткнувшись, он сделал два шага назад — достаточно, чтобы она могла захлопнуть дверь и закрыть на замок.

Сара заглянула в глазок. Энди смотрел на дверь. Больше не скалился. Сейчас он был похож на человека, готового взорвать здание правительства к чертям собачьим. Даже за закрытой дверью Сара почувствовала холодок страха.

Затем Энди выпрямился и улыбнулся, зная, что она видит его в глазок. Он повернулся и пошел по коридору, по-прежнему прижимая правую руку к паху.

9 ноября. Смутьян

Имплантация + 0 дней

Пока персонал «Генады» спал, подопытные существа перешли в следующую стадию. Внутри каждой из пятидесяти коров имплантированные бластоциты плыли через маточную полость матки до того момента, пока не коснулись стенки матки.

В точке контакта клетки быстро превратились в трофобласты. Приспособленные к определенным условиям клетки трофобластов делились, проникая в стенку матки, — примерно так зарываются в рыхлое морское дно якоря. Процесс характерен для всех млекопитающих — за исключением того, что ни одно млекопитающее, даже крохотная мышка, не претерпевает этот процесс так быстро. Трофобласты соединялись с клетками коровы для создания плаценты, а также чтобы распространить вокруг остаток бластоцисты для образования амниотической оболочки — плодного пузыря, наполненного жидкостью, которая будет защищать его содержимое от ударов и толчков.

Менее чем через три часа после этой деликатной посадки еще одна партия клеток отделится от трофобласта. Вторая партия клеток, или эмбриобласт, и станет тем самым предком. Когда эмбриобласт отделится, часть кодирования Цзянь вынудит его расщепиться надвое. Внутри амниотических мешков половинки быстро начнут развиваться в самостоятельные организмы.

«Отдел распродаж, два по цене одного».

А что же иммунные системы коров? Реакции не последовало. Вообще никакой.

Некогда человек по имени Роджер Баннистер шокировал мир, пробежав милю менее чем за 4 минуты и установив рекорд, который эксперты объявили «невозможным». Созданный Цзянь процесс был биологическим эквивалентом тому рекорду или стал бы им, если бы Роджер пробежал свою милю ровно за тридцать секунд.

Менее чем двадцать четыре часа спустя после того, как безъядерная клетка впервые сплавилась с искусственно созданной ДНК, произошла гаструляция. В процессе беременности человека гаструляция происходит не ранее чем спустя две недели.

«Гаструляцией» обозначается такой процесс, когда две клетки прекращают быть копиями друг друга и начинают обретать особые функции тканей и органов. Из грозди единообразных, недифференцированных клеток три раздельных слоя формируют: эктодерму, энтодерму и мезодерму. Мезодерма становится структурой животного, включая мышцы, кости, сердечно-сосудистую систему и систему репродуктивную. Энтодерма в конечном счете развивается в пищеварительную и дыхательную системы. Эктодерма же генерирует кожу и нервную систему, включая мозг.

В то время как три слоя объединились с целью создания предка, эктодерма окажется настоящим смутьяном.

10 ноября. Дохлая белка

Колдинг стоял на крыльце особняка и, несмотря на то что был одет в пуховик, содрогался от холода раннего утра. Он взглянул на часы. Семнадцать минут девятого. Сара пристально смотрела на него. Пи-Джей делал вид, что не замечает.

— Привет, Колдинг, — сказал она. — Если эти часы не телепортатор из «Звездных войн», они не заставят Клейтона приехать раньше.

— Телепортаторы были в «Звездном пути», а не в «Войнах».

— Ох, прокололась. Спасибо, ботаник, разъяснил.

— Да ладно тебе. Клейтон опаздывает, вот и все.

Она приложила ладони к щекам и изобразила потрясение. Затем окинула взглядом укрытую снегом лужайку перед особняком и длинную извилистую подъездную дорожку — и там и там не было ни души.

— Похоже, соберем все утренние пробки. И опоздаем на слет треккеров![21]