– Милорд должен поесть и искупаться, – приказала графиня. – Потом он все нам расскажет.

Без дальнейших рассуждений она повела мужа в замок и в свои покои, где слуги уже набирали горячую воду и подбрасывали дрова в маленький очаг, чтобы купальня оставалась теплой. Анабелла раздела его и, как только слуги ушли, помогла сесть в каменную ванну.

Ангус на мгновение закрыл глаза и глубоко вздохнул, когда горячая вода согрела измученное тело. И открыл глаза, когда Анабелла провела по его лицу мокрой тканью.

– Выглядишь усталым, – покачала она головой.

– Я действительно устал. Как только поговорил с Джеймсом, не теряя времени, покинул Эдинбург. Кровь Господня, милая, на этот раз он зашел слишком далеко. Теперь они не успокоятся, пока не убьют его или выгонят навсегда из Шотландии.

– Он понял, почему тебе пришлось уехать?

Ангус, возможно, прав в оценке ситуации, но Босуэлл всегда очень ловко умел выпутываться из трудного положения. Вполне возможно, он переборет шторм и выберется на берег, но если это так, она не хотела бы, чтобы он стал врагом Фергюссонов.

– Да, понял. Я спросил, почему он позвал меня в Данбар, если не нуждался во мне. Знаешь, что он ответил? Сказал, что понимал, как ужасно рискует, и хотел иметь рядом единственного истинного друга, пусть и ненадолго.

На глазах графа выступили слезы, но он упорно продолжал:

– Когда я сказал, что, кажется, все друзья окружают его, он рассмеялся и объяснил, что эти друзья – только до первого поражения, но как только окажется, что он не сможет выиграть эту битву, они исчезнут, разбегутся по норам, как крысы.

– О Ангус, как это грустно! – вздохнула Анабелла, поцелуями снимая слезы с его щек.

– Он все время повторял это, милая.

– Он действительно любит ее, или это жажда власти?

– Нет, он любит ее. Безумно. Страстно. И она отвечает на его любовь. Она уже сказала, что не сделает его королем и не коронует. Но он считает, что брак – это единственный способ защитить ее от Морея и других. Поскольку он один из них и поскольку всегда был сильным, думает, что в качестве ее мужа сумеет держать их в узде. Я так не считаю. Они знают, что Босуэлл до некоторой степени оказывает на нее влияние. Каждый петух – король на своей навозной куче. Босуэлла боятся, ибо он может справиться с ними, чтобы Мария Стюарт могла править. Ни у кого из них нет его обаяния. Все они нуждаются друг в друге, чтобы устоять против нее. А теперь они сделают все, чтобы свергнуть Марию.

– Они поженились?

– Да. Но это было нелегко. Он отдал Джин Гордон все, что та хотела, лишь бы избавиться от нее. Духовнику королевы самим папой запрещено проводить церемонию. Мало того, он покинул ее и отказывается выслушать исповедь, пока она не избавится от Босуэлла. Но даже тут церкви не удалось ничего сделать. Королева влюблена, впервые и безумно. Дарнли был всего лишь глупым увлечением. А Джеймс Хепберн – дело другое. Но даже самые известные пасторы реформатской церкви в Эдинбурге отказались проводить церемонию. Они наконец нашли такого, кто согласился принять огромную взятку и обвенчать их. Я оставил Эдинбург в утро свадьбы, которая должна была состояться в церкви Холируда.

– Но теперь, когда дело сделано, Морей и его сторонники наверняка смирятся с решением королевы, – заметила Анабелла, быстро промывая его темные волосы.

Граф встал и вышел из ванны.

– Не собираюсь проверять, так ли это, но сильно сомневаюсь. Морей из-за превратностей судьбы не смог стать королем. Он не собирается уступать своего положения на верхушке иерархической лестницы. Будет бороться, и многие его поддержат. Вопрос в том, сумеет ли Босуэлл собрать такую же армию и одолеть его.

Анабелла вытерла насухо своего великана-мужа, благо на вешалке у огня грелось несколько полотенец.

– Предоставляю Тормоду одеть тебя, – улыбнулась она. – Слуги ждут в зале, чтобы услышать все, что ты мне сказал. Надеюсь, ты не уедешь в ближайшее время?

– Нет, я вернулся, чтобы остаться, милая.

Он притянул ее к своему обнаженному телу и поцеловал долгим сладостным поцелуем.

– Я истосковался по тебе, – прошептал он.

Она немного помедлила в его объятиях, но тут же отстранилась, мимолетно погладив длинное достоинство, проявлявшее к ней очевидный интерес.

– Нет времени, милорд, потому что они ждут в зале. Но потом, однако, я буду счастлива развлечь твоего резвого паренька. У меня есть новости, которые тебе понравятся. К концу года у нас будет наследник!

Улыбнувшись, она ушла.

Ангусу хотелось кричать от радости. Он дома! Дун в безопасности! И Анабелла родит ему сына!

– Тормод! – крикнул он, открывая смежную дверь. – Мне нужна одежда!

Она услышала голос мужа, когда спешила в зал. И на сердце у нее было легко. Хотя она очень симпатизировала Марии Стюарт и Джеймсу Хепберну, все же не хотела, чтобы Фергюссоны участвовали в этом весьма ненадежном деле, которое ни к чему хорошему не приведет. А Фергюссоны будут в безопасности на своей южной границе. Лето скоро настанет, и она благополучно родит ребенка.

И пока Дун пребывал в мире и покое, королева и ее муж встретились с сильнейшей оппозицией. Пятнадцатого июня, через месяц после свадьбы, армия королевы была разбита при Карберри. Босуэлл укрылся в своих островных владениях, а Марию отвезли сначала в Эдинбург, а потом заключили в замок Лохлевен, где она двадцать третьего июля выкинула близнецов. Это послужило доказательством того, что Мария и Босуэлл находились в преступной внебрачной связи.

На следующий день королеву вынудили подписать отречение в пользу годовалого сына. Малыш был коронован в Стерлинге пять дней спустя. Его дядя Джеймс Стюарт теперь правил Шотландией в качестве лорда-протектора, иначе говоря, регента. Но в Дуне об этом узнали только через несколько месяцев.

Наступила осень. Живот Анабеллы все рос. Граф открыто ухаживал за своей некрасивой женой. Обоих веселили постоянные схватки между Мэтью и Агнес. В конце года Агнес должно было исполниться семнадцать, и Мэтью не скрывал своего желания жениться на ней. Лэрд Рэт и его жена должны были скоро приехать, чтобы быть со старшей дочерью, когда та родит. Мэтью намеревался попросить у лэрда руки Агнес. Но самой девушке он ничего не сказал. И не скажет, пока не поговорит с Робертом Бэрдом.

Наконец в середине октября прибыл гонец, чтобы объявить о скором появлении лэрда и его жены, которые находились от них не более чем в одном дне пути. Анабелла была вне себя от радости, поскольку не видела родителей со времени своего судьбоносного путешествия в Эдинбург, почти два года назад. Агнес была не так довольна.

– Надеюсь, они не потребуют, чтобы я вернулась в Рэт, – ворчала она.

– Ты можешь оставаться здесь, – заверила Анабелла, – но поскольку тебе будет уже семнадцать, подозреваю, родители озабочены тем, что у тебя до сих пор нет мужа. Ко двору ты, естественно, не поедешь, так что нужно найти тебе супруга среди приграничных семей и недалеко от Рэта. Ты должна выйти замуж, Агги. Монастырей в Шотландии нет. Так что единственный выход – свадьба.