— К девушке с двумя симпатичными подругами?

— Точно. — Флисс стряхнула пепел в пакет от печенья. — Это было невероятно. Он просто подошел к ее столику на своих прекрасных длинных ногах, по пути опрокидывая бокалы, и уселся рядом с ней, назвав свое имя. Через несколько минут ее лицо пылало, словно в огне, а он фактически ласкал ее ухо языком.

— Боже!

— Видимо, ей казалось, что она спит и видит прекрасный сон, — продолжила Флисс. — Она постоянно оглядывалась на своих подруг, у которых глаза вылезали из орбит. А Феликс великолепно играл свою роль, словно Питер Селлерс в сцене с Софи Лорен. Друзья приносили ему напитки, а он продолжал говорить, как она прекрасна, касался ее лица, вытирая пятна от туши, и угощал ее пивом из горлышка собственной бутылки, которого только что касались его губы. Все в баре старались не глазеть на них.

— Они ушли вместе? — потрясенно спросила она, вытирая выступившие от боли слезы. — Феликс и эта девушка?

— Боже, конечно нет. Через час или немного позже Феликс вместе с девушкой подошел к стойке бара. — Флисс вытерла рот — Он познакомил ее со своими друзьями, и она упивалась тем, что ее подруги до сих пор сидят за столиком и выглядят так, словно проглотили куст крыжовника вместе с птичьим пометом. Друзья Феликса были так внимательны к ней, что это казалось почти нереальным. Весь вечер они издевались над ней. Я слышала все, что они говорили, когда работала. Но потом они вдруг начали сдувать с нее пылинки, будто она была прекрасной принцессой. Один из приятелей Феликса был единственным, кто не принимал участия. Он не обращал внимания на жирную уродину и постоянно требовал от Феликса прекратить этот цирк. Кстати, он заговорил со мной.

— Несложно угадать, кто это был, — сказала Фоби, вспомнив доброго увальня, похожего на ротвейлера, которого она видела перед баром в Кенсингтоне.

— А потом Феликс начинает громко смеяться… берет в руки ее красное жирное лицо, прижимается к этой толстухе своим великолепным стройным телом и целует ее у всех на виду. — Флисс широко открыла глаза. — Это был настоящий, страстный поцелуй. От одного взгляда на них я почувствовала возбуждение. Толстуха сгорала от желания, а ее подруги позеленели от зависти. А потом, — Флисс взяла сигарету с травкой и глубоко затянулась, — потом он отпустил ее, отвернулся к стойке бара, опираясь на нее локтями, улыбнулся, как Чеширский кот из «Алисы в Стране чудес», и сказал, чтобы она проваливала.

— Что?

— Так и сказал: «Проваливай, сука, ты уже свое получила». Его друзья умирали от смеха. Бедная толстуха в слезах умчалась в туалет, а Феликс наблюдал за ее бегством, чокаясь пивными бутылками со своими хохочущими до слез друзьями. Несколько секунд спустя он получил по десятке от каждого.

— Это было пари? — задохнулась Фоби.

— Похоже на то. — Наконец Флисс полностью расслабила легкие, словно освободившись от корсета.

— Вот дерьмо!

— А что стало с той девушкой?

— Я нашла ее в туалете, когда мы закрывались. — Флисс поежилась. — Она выглядела так, словно вся ее семья погибла в автокатастрофе.

— Бедняжка… — вздохнула Фоби.

Фоби чувствовала себя так, словно по ее коже провели наждачной бумагой, а затем облили серной кислотой. Она испытывала такую сильную ненависть, что ей хотелось одеться, найти его дом и написать на двери гаража: «Мне еще никто не давал по яйцам».

Испытывая волнение от принятого решения, она достала свою записную книжку из-под стопки писем, неоконченных романов и досье Феликса, сложенных у кровати.

Она подошла к телефону и набрала номер Портии. Старые электронные часы, по которым трудно было определить время из-за отдельных погасших черточек, показывали два часа ночи. Прислушиваясь к раздающимся в трубке гудкам, Фоби раздумывала, стоит ли положить трубку.

Как и следовало ожидать, через пару гудков она услышала запись на автоответчике. Голос Портии с притворным сожалением сообщал, что она не может сейчас подойти к телефону. Впервые Фоби дождалась сигнала, чтобы оставить сообщение.

— Привет, Портия. Это Фоби Фредерикс. Вообще-то, мне нужно поговорить с Саскией. Вы поддерживаете связь друг с другом? Если увидишь ее, то передай, пожалуйста, мое сообщение. Скажи ей, что я согласна. Знаю, что это звучит немного неясно, но думаю, она все поймет. Большое спасибо. Пока.

Вернувшись в кровать, Фоби крепко закрыла глаза и пожелала, уже не в первый раз, чтобы существовал способ стереть только что оставленное сообщение.

На следующее утро Фоби приготовила себе большую чашку черного кофе и удрученно просмотрела несколько стандартных писем с отказами из крупных медиа-компаний, куда она отправляла резюме. Она бросила беглый взгляд на новые счета и взяла в руки конверт, почувствовав, как от неожиданного восторга у нее сдавило грудь. Мелкий заостренный почерк сразу же вызвал воспоминания о карточках в букетах цветов и нацарапанных записках, оставленных на подушке. Фоби Фредерикс. Буквы плыли у нее перед глазами из-за выступивших слез счастья. Ниже стоял ее адрес, дописанный незнакомым круглым ученическим почерком.

Внутри оказалась короткая записка, оставленная на узкой полоске из газеты «Сателлит ньюспейпер».

Фоби,

Пожалуйста, дай о себе знать; я больше не снимаю квартиру в Барб. Лучше звони в офис. Номер прямой линии см. выше (кроме вт.). Пообедаем вместе, когда захочешь. Жду ответа.

Д.

Никаких поцелуев, признаний, избитых фраз. Фоби снова испытала знакомое возбуждение от прямоты Дэна, его сокращенных предложений и отсутствия псевдоромантики. Она издала громкий восторженный крик и тщательно изучила слова в поисках скрытого смысла. Она понюхала полоску бумаги, пытаясь уловить запах его одеколона, посмотрела, не осталось ли на ней следов слез, и начала придумывать альтернативную расшифровку: «Тоскую по прежней счастливой Фоби», «Всегда буду любить только тебя».

Фоби подпрыгнула несколько раз от избытка чувств и посмотрела бумагу на свет, надеясь обнаружить следы другого, более многословного и сентиментального послания, которое могло быть написано первым, но затем отвергнуто. Однако на предполагаемом окончательном варианте не оказалось отпечатков других букв, не считая тех, которые остались от адреса, написанного чужой рукой.

Зазвонил телефон. Фоби взяла трубку, продолжая задумчиво рассматривать записку.

— Алло?

— Фредди?

— Я звоню, чтобы пригласить тебя на вечеринку в пятницу.

— На вечеринку?

— Да, и тебе не нужно так пугаться. Будет всего несколько близких друзей. Ты сможешь прийти?

— Да, но я…

— Чудесно. Приходи к семи. Ты же знаешь, где находится моя квартира, правда? Пока.

Послышались короткие гудки.

Чувствуя себя немного лучше, она набрала номер главного офиса фирмы «Ситон интернэшнл» на Слоун-стрит. Ее младшая сестра Сьюки, продолжавшая семейный бизнес, должна была как раз вернуться с совещания по продажам, которое устраивалось каждую пятницу в три часа.