— Совсем как у меня.

— Вот именно, — согласилась она. — Моя горничная Лайза разбудила меня, испугавшись громких криков, и, как всегда, посадила себе на колени и начала укачивать.

— И чуть не уронила, потому что ты вдруг заговорила с ней.

— Так и было, Алек.

— А плохой дядька, который сказал, что ты убила свою сестру, соврал, потому что Лайза клялась, что ничего подобного не случилось. Он просто нарочно мучил тебя, но знаешь что?

— Что?

— Дядя Бродик заставит его сто раз пожалеть об этом! Девушка смутилась, зная, что Бродик совсем рядом, и поспешно продолжала:

— Я была очень счастлива обнаружить, что Кристен жива, но сильно волновалась, сумеем ли мы ее отыскать. Лайза велела мне не тревожиться, уверяя, что дядя Морган наверняка поможет ее найти, стоит лишь его попросить. Она воображала, что я подожду до утра, но тут, к ее удивлению, я спрыгнула на пол и помчалась в дядину спальню.

— Среди ночи?

— Прямо среди ночи, — подтвердила девушка. Алек засмеялся, прекрасно представляя, что последует дальше. Плечи его затряслись, но мальчик зажал себе рот ладошкой и широко раскрыл блестевшие в предвкушении самого интересного глаза.

— Лайза пыталась остановить меня, но ноги у нее были не такие резвые и она осталась далеко позади. Я вбежала в покои дядюшки, взобралась на возвышение и стала его трясти. Он громко храпел, и сколько я ни тыкала его под ребра, не смогла заставить открыть глаза.

Бродик зачарованно вслушивался, не в силах решить, чем больше забавляется: самим рассказом или поведением Алека. Мальчик вертелся веретеном, возбужденно размахивая руками.

— И что было потом? — допытывался он.

— Будто ты не знаешь! Сколько раз повторять одно и то же?

— Ну что тебе стоит?

— Я завопила так громко, что бедняга едва не свалился с кровати.

Алек восторженно завизжал.

— И он тоже заорал?

— Еще как!

— И вы наперебой кричали? Вместе?

— Ну да! Бедняга так растерялся, что вскочил и схватил меч, но запутался в одеяле и покатился с возвышения. Вот и все.

— Но ты забыла, что с той минуты повсюду таскалась за ним хвостиком и болтала день и ночь.

— Все так. Дядя признался, что целый год, пока я была немой, он молился, чтобы я когда-нибудь произнесла его имя…

— Но когда тебе не стало удержу, он начал просить Бога, чтобы дал ему немного покоя?

— Вот именно. Знаешь, Алек, когда ты приедешь домой, поднимется ужасная суматоха и вряд ли тебе удастся рано заснуть. Почему бы тебе не закрыть глаза и не отдохнуть немного?

Алек согласно кивнул, но тут же, зевая, прошептал:

— Джиллиан!

— Что, дорогой?

— Я люблю тебя.

— И я тебя тоже, сахарный медвежонок. Измученный мальчик через несколько минут заснул, и наконец-то воцарилась благословенная тишина. Всадники продолжали взбираться на вершину. Время от времени Бродик недоуменно оглядывался на девушку, словно пытаясь сообразить нечто очень важное.

Поднялся ледяной ветер, пронизывающий девушку до самых костей. Почувствовав, что Алек дрожит, она накинула на него плед и обняла. Левая рука вскоре надсадно заныла, и ей пришлось окликнуть Бродика. Ребенок даже не проснулся, когда он перенес его к себе. Нежность, с которой смотрел на Алека суровый воин, живо напомнила девушке Моргана. Тот часто держал ее на коленях, рассказывая сказки на ночь, и тоска по дому с такой силой нахлынула на нее, что Джиллиан едва не расплакалась.

Бродик поймал ее взгляд и поднял брови.

— У Алека уши разболятся, если не прикроешь ему голову, — выпалила она, чтобы скрыть неловкость. Лэрд послушно натянул плед на голову ребенка, но глаз от Джиллиан не отвел.

— Что тебя так беспокоит, девушка?

— Ничего, — солгала она. — Просто думала…

— О чем? — не отставал Бродик.

Он придвинулся так близко, что их ноги соприкоснулись. Джиллиан притворилась, будто ничего не замечает.

— Отвечай! — велел он. Джиллиан вздохнула.

— Думала о том, что из тебя выйдет прекрасный отец, когда женишься, конечно.

— А почему ты вообразила, что у меня нет детей?

— Но ведь ты не женат! — удивилась она.

— Это совершенно необязательно, — рассмеялся Бродик.

— Я так и полагала, — кивнула Джиллиан, стараясь выглядеть искушенной в житейских делах, опытной женщиной. — Не так уж я невежественна.

— Зато абсолютно невинна, не так ли?

— А вот это, сэр, не ваше дело, — покраснев, пробурчала Джиллиан. Бродик решил, что она не только ангел, но и истинное искушение. При одном взгляде на нее в жилах закипает страсть.

— Они есть? — прошептала она.

— Кто именно?

— Дети.

— Нет.

— Значит, ты меня поддразниваешь?

Бродик торопливо кивнул и пришпорил скакуна.

Несколько минут спустя раздался громовой топот, и земля задрожала. Стивен, Эрон, Лайам и Роберт поспешно окружили Джиллиан.

— Защищайте Алека и вашего лэрда, — велела она.

— Миледи, мы на земле Мейтлендов. Нам ничего не грозит, — успокоил Стивен.

— В таком случае почему вы столпились вокруг меня?

— Даем знать Мейтлендам… — ухмыльнулся Роберт.

— Что именно?

Но Роберт был не склонен к объяснениям. Воины Мейтленда вырвались из-за деревьев, взяли их в кольцо и стали теснить конями. Их было не менее сорока, и все мрачно насупленные.

Один воин вырвался вперед и подъехал к Бродику. Джиллиан он показался смутно знакомым.

— Этот солдат сердится на вашего лэрда?

— Нет, миледи, — пожал тот плечами. — Его зовут Уинслоу, и он вечно такой угрюмый, самого рождения.

— Уинслоу — командир гарнизона Йена Мейтленда, — сообщил Стивен, — и к тому же брат Бродика.

Неудивительно, что ей показалось, будто они уже где-то виделись. Такие же проницательные глаза и золотистые волосы! Он даже хмурится совсем как Бродик!

Командир Мейтленда повернулся к девушке, надменно прищурился и что-то бросил брату. Стивен немедленно подвинул коня ближе к Джиллиан, и Лайам сделал то же самое.

— Уинслоу желает знать, кто вы, миледи, — пробормотал сзади Роберт.

Бродик безразлично пожал плечами, словно говорил о ком-то, совсем не стоящем внимания, чье имя не успел запомнить.

И вероятно, он прав. Какое ему до нее дело? Просто средство достичь желаемого. На короткое время они объединились общей целью и доставили невинного ребенка к родным. Но теперь путешествие заканчивается, и вскоре им придется расстаться. Бродик пойдет своей дорогой, а Джиллиан отправится на поиски сестры. И хотя она умом понимала, что разлука неизбежна, непослушное сердце ныло от горя. Рано или поздно Бродику придется вернуться к обязанностям лэрда, и это правильно. Почему же ей так одиноко? Джиллиан не нуждается ни в нем, ни в любом другом мужчине… если не считать дяди Моргана, разумеется. Он ее родственник, и если поиски увенчаются успехом, она вернется к нему. Но… никогда не забудет Бродика… и тот легкомысленный поцелуй, поцелуй, который для него ничто, а для нее… все на свете.