— Ты не должен больше целовать меня, Бродик, — хрипло пробормотала она.

Бродик, смеясь, вскочил в седло и поскакал вперед. Джиллиан пустила лошадку галопом и вскоре догнала его.

— Я не шутила, — прошептала она, но Бродик сделал вид, что не слышит, и Джиллиан пришлось оставить его в покое.

В этот день они проскакали без устали много миль, остановившись лишь на полчаса, чтобы покормить животных и позволить Алеку немного побегать. Джиллиан не отставала от Бродика, любуясь прекрасной, дикой, пустынной землей.

Когда они раскинули лагерь на ночь, Джиллиан пошла к ближайшему ручью умываться, все еще думая о словах Броди-ка, и чем больше размышляла, тем сильнее становилось любопытство. Он сказал, что высокомерие — не самый большой ее недостаток, давая понять, что ее отличают иные, куда более серьезные несовершенства.

Джиллиан умирала от желания потребовать объяснений, но в то же время была исполнена решимости не доставить ему такого удовольствия и, хотя это было нелегко, держала себя в руках. Она и Алек так измучились, что сразу же после ужина улеглись. Оба спали как убитые, и если мальчика и мучили кошмары, наутро они ничего не помнили. Джиллиан проснулась незадолго до рассвета и обнаружила, что провела ночь в сильных руках Бродика, словно в колыбели. Умиротворенная девушка закрыла глаза и снова задремала.

На этот раз Алеку дали выспаться и пустились в путь поздно. Алек немного успокоился. Но по-прежнему не выпускал Джиллиан из виду. Девушке пришлось приказать ему посидеть с Китом, когда ей понадобилось на несколько минут уединиться, но по возвращении мальчик бросился к ней и вцепился в юбку. Бедняжка так радовался, что она никуда не делась!

— Я не убегу, Алек.

— А дядя Бродик говорит, что мы почти на месте.

— Места кажутся тебе знакомыми?

— Не-е-ет, — протянул он, но тут же дернул ее за руку: — Джиллиан!

— Что, малыш? — шепнула она, нагибаясь.

— Можно мне ехать с тобой?

— Роберт тебе не нравится?

— Он не позволяет мне рта открыть, даже если никакой опасности нет.

— Ладно, садись со мной.

— Но сначала нужно спросить дядю Бродика.

— Обязательно, — согласилась девушка. — Доедай, а я пойду к нему.

Бродик как раз возвращался из леса и казался чем-то озабоченным, но Джиллиан тем не менее храбро приблизилась к нему.

— Бродик, далеко ли еще до дома Алека?

— Часа два езды.

— Ничего, если Алек поедет со мной?

— Он будет с Робертом.

— Но Роберт не разрешает ему разговаривать!

— У моих воинов на уме куда более важные дела, чем пустая болтовня, — раздраженно бросил он.

— Ребенок не понимает таких вещей.

— Так и быть, — вздохнул он. — Возьми Алека к себе. Теперь мы на землях Мейтлендов и можем не тревожиться.

Он направился было к своему жеребцу, но на полдороге остановился.

— Скажи, все дети так трещат, как этот?

— Понятия не имею. Алек — первый, с кем мне пришлось иметь дело.

— Ты бесконечно добра к нему, — отрывисто заметил он. — У тебя мягкое сердце, Джиллиан.

Девушка ошеломленно уставилась ему в спину. Солнечные лучи словно тянулись за ним, застревали в волосах, и в их золотистом свете бронзовокожий воин казался древним богом, архангелом, призванным сражаться с демонами, населяющими подземный мир. Именно в этот момент она посмотрела на него иным, оценивающим, чисто женским взглядом, и желание обуяло ее, настолько исступленное, что слезы выступили на глазах. Перед мысленным взором неожиданно встал уютный, гостеприимный домик Драммондов. Ей страстно захотелось иметь такой же, только в грезах на пороге стоял не Кевин, а Бродик, манивший ее к себе.

Ах, мечты опасны, потому что побуждают ее стремиться к тем вещам, которые ей не суждено иметь.

— Миледи, что-то случилось? — встревожился Лайам. Девушка от неожиданности подскочила.

— Нет, все в порядке.

И, боясь расспросов, она подобрала юбки и поспешила к своей кобылке. Левая рука все еще болела, и после нескольких неудачных попыток сесть в седло девушка сдалась и позвала на помощь Бродика. Тот подъехал ближе, нагнулся и почти швырнул ее на спину лошади. Роберт посадил к ней Алека, и отправился за своим мерином.

— Бродик, — прошептала девушка так, чтобы другие не расслышали.

— Да?

— Ты сказал, что высокомерие не самая худшая моя черта. Что ты имел в виду?

Бродик, давно гадавший, как долго она вытерпит, прежде чем задать именно этот вопрос, стиснул зубы, чтобы не расхохотаться.

— У тебя куча недостатков, — объявил он и едва не выругался, увидев, как загорелись изумрудные глаза. Да, характерец еще тот, но именно это и пришлось ему по вкусу. Девушка гордо распрямила плечи, и тут Бродик нанес второй удар.

— Но одно несовершенство заставляло все остальные бледнеть в сравнении с ним.

— Заставляло? Значит, его больше не существует?

— Именно.

— Да что же это за ужасный порок такой? — досадливо пробормотала она. Бродик расплылся в улыбке:

— Видишь ли, ты родилась англичанкой.

Джиллиан казалось, что она попала в другую страну. Здесь даже закат казался иным. Небо превратилось в огромное полотно, расписанное золотыми стрелами и оранжево-малиновыми сполохами. И посредине всего этого великолепия наливался багровым цветом огромный шар. Господь поистине благословил эту землю!

— Джиллиан, знаешь что? Я почти дома.

— Наверное, — кивнула она. — Мы добрались почти до вершины горы.

Алек громко зевнул.

— Расскажи, как ты напугала своего дядю Моргана так что он не знал куда деваться, — взмолился мальчик.

— Да я тебе уже пять раз рассказывала!

— Ну еще! Пожалуйста! Что тебе стоит?

— Ладно, закрывай глаза и слушай.

Алек прижался к ней и снова зевнул.

— Я готов.

— Когда я была маленькой…

— Ты целый год молчала.

Мальчик, очевидно, запомнил невеселую историю наизусть.

— Верно. Не могла говорить.

Бродик чуть натянул поводья и подождал, пока Джиллиан поравняется с ним. Он услышал ее слова и захотел узнать конец повествования.

— И тогда ты уехала жить к дяде Моргану, помнишь?

— Помню, — улыбнулась девушка.

— Почему же тогда не скажешь?

— Однажды ночью у меня случился ужасный кошмар…