— Нормально. Волновалась очень. И устала. Сейчас разберемся немного, и я пойду спать. А ты?

Сложно представить, что нас теперь ждет.

— Может, не стоило меня спасать? — сказал он, глядя в землю перед собой. — Это ведь никогда не закончится. В любой момент…

— А лезть на арену перед всеми стоило? — меня разобрала злость? — Или пусть бы того парня тихо прирезали? Так? Хочешь, можешь пойти и сдаться сам, если боишься.

— Дело не в том, что я боюсь, но могут пострадать другие. Ты тоже можешь пострадать.

— У меня отличная охрана, — буркнула я.

— Да…

Марко сидел ссутулившись, опустив голову. Никогда еще не видела его таким подавленным. Каково это? Понимать, что стоит хоть чуть-чуть дать волю чувствам, и можешь превратиться в чудовище и перестать быть собой.

А ведь Рой живет так семнадцать лет, если я хоть что-то понимаю. И ничего…

Только за это время не летал ни разу.

Просто взять и перестать быть собой.

— Как же это вышло? — осторожно спросила я.

Марко дернул плечом.

— Я еще с утра чувствовал, что что-то не так. Мне говорили, так бывает. И стоит хоть немного больше увлечься тобой или боем на арене, чувствуешь, как сознание плывет. Это не просто начало превращение, это что-то другое. Сначала думал, что справлюсь, но… испугался. Я сбежал от тебя. И не сдержался все равно. А очнулся уже связанным, там в подворотне. И ты рядом, такая испуганная. Больше всего я боюсь, что это может повториться снова. И, наверно, впервые жалею, что я не дракон. Меня никогда не учили контролировать оборот. Зачем, если есть браслет? Только браслет не спасает, хватает самого начала…

Марко поджал губы.

Я подвинулась ближе, обняла его за плечи, прижалась щекой.

— Мы что-нибудь придумаем.

Он мотнул головой, то ли соглашаясь, то ли отказываясь, не веря.

Тучи на небе. Кажется, еще немного, и пойдет дождь. Прохладно вот так, в халатике, зубы стучат… Или это нервное?

И давно потухла сигарета.

Двое идут по дорожке, я слыша шаги и голоса.

Один — Рой. Все в той же «тоге» из пледика, с пачкой сигарет в руке. Совершенно спокойно, невозмутимо, и даже не хромая совсем. Второй — невысокий… хотя, рядом с Роем невысоким будет любой, полноватый, едва поспевающий за ним. Кто-то из местных служб?

Рой помахал нам рукой.

— Поцелуй меня, — шепнула я Марко. — Сделай вид, что нам вообще на них плевать.

Марко послушался. Поцелуй вышел немного скомканный, но со стороны, я надеюсь, выглядело ничего.

Они подошли ближе.

— Доброе утро, сеньорита, — сказал тот человек, слегка озадаченно разглядывая меня и Марко. — Прошу простить, если помешал вам. Но мы не видели, как вы вернулись, прошу простить…

— Утро? — удивилась я, очень стараясь улыбнуться. — Для меня еще вечер не закончился. Или ночь…

Я чмокнула Марко в ухо, чуть прикусила.

Человек таращился во все глаза.

— Рядом с двумя такими шикарными мальчиками время бежит незаметно, — сказала я. — Никогда еще так не отдыхала! Хотите, я напишу вам благодарственный отзыв?

Все лицо сводило от дрожи, но, я надеялась, еще не слишком светло, чтобы разглядеть.

— Отзыв? — человек слегка растерялся, он ведь собирался мне что-то другое сказать.

— Да! Хотите! Пока я добрая, могу написать прямо сейчас!

— Э-э, простите, сеньорита… Это подождет, вы всегда успеете. Я только хотел бы кое-что узнать… А не подскажите, как давно вернулся ваш друг?

— Мой друг? Вот этот? — я взъерошила Марко волосы на макушке. — Да он и не уходил. Он пытался вечером сбежать, но мы догнали его тут же, за забором, он даже улицу перейти не успел. И вернули назад!

Мне казалось, я пьяная и несу какую-то чушь… Только бы все получилось!

— Простите, сеньорита, а почему он ушел? Что-то произошло?

— Простите, сеньор, но это неуместный вопрос. Вас разве не учили не совать нос в чужую личную жизнь? Мы поругались. Все волки такие собственники или только этот? Я так хотела попробовать втроем… ну, вы понимаете? А он что-то взбрыкнул…

Я состроила недовольное лицо.

Заметила, как Рой, стоя чуть позади, ухмыляется.

— Волки просто не любят драконов, — сказал он. — Боятся конкуренции.

Человек оглянулся на него, Рой невозмутимо пожал плечами.

— Простите… — у человека явно что-то не сходилось в голове. — А как вы прошли? Вас не видели…

— Через окно, — улыбаясь, сказала я. — Знаете, какой с той стороны чудесный вид на море? Дух захватывает! Всегда хотелось сделать какое-нибудь маленькое безумство.

Чем больше правды в твоей лжи — тем лучше, это я знала наверняка. И чем она безумнее, тем больше сбивает с толка. Главное — не перестараться.

— Понятно, — человек нахмурился, хотя понятно ему точно не было. — А не пройдет ли сеньор центурион со мной? Это совсем ненадолго.

Марко уже было дернулся встать, но я поймала.

— Не пройдет, — сказала строго. — Он мне еще нужен. И я его не отпущу. Если у вас есть какие-то вопросы, то давайте, задавайте, только быстренько, и мы с ним продолжим. Я здесь совсем не за тем, чтобы слушать вас и терять время.

— То есть, вы хотите сказать, этот ваш друг всю ночь был вместе с вами?

— Именно. А чего вы хотите? Почему вас это волнует, сеньор?

— Знаете, вашего друга видели сегодня ночью в другом месте. В городе. Он обернулся волком и загрыз ни в чем не повинную женщину…

— Вот уж бред! — честно сказала я, от всей души. Марко, конечно, обернулся, но точно никого не загрыз. — С чего вы взяли, что это он? Как вы их вообще различаете? Они же на одно лицо! — я посмотрела на Марко. — Но вот этот был со мной, совершенно точно. Вам, может, подробно рассказать чем и в каких позах мы занимались? По минутам? Хотите, я вам подпишу там что-нибудь, и проваливайте. Не портите мне чудесный вечер.

Когда от нас отстали, и мы, наконец-то смогли вернуться в дом, меня просто трясло. Хотелось разрыдаться на месте.

Села прямо на пол, прислонившись спиной к стене.

У Роя подмышкой, под пледом, была еще одежда для него, и даже для Марко — штаны и рубашка от военной формы. Удалось пронести незаметно.

— Вот, — сказал он. — Не уверен, что будет по размеру, но более-менее подойти должно.

Марко взял. Рубашка оказалась ему чуть узковата в плечах, но в целом — сносно, если не сильно приглядываться, можно подумать, что так и было. Рой оделся тоже.

Я смотрела на них, и понимала, что как раньше — все равно уже не будет.