Когда бар стал закрываться, мы перебрались в фойе. Марина ждала мужика для обмена денег.

Это ее желание поменять деньги не в обычном обменнике, а у какого-то левого товарища меня тоже поражало. Хороший курс обмена? Да, немного повыше, чем везде. Но не настолько высокий, чтобы перекрыть имеющийся риск.

Рисковать потерять всю накопленную сумму ради копеечной выгоды?

Я болтала с девчонками, но внутри меня что-то свербило. Мысли все равно возвращались к Марине с ее обменом.

Уже ближе к утру, когда мы все собирались домой, в фойе быстрым шагом зашел незнакомый мужчина. Подойдя к нам, спросил:

– Девочки, кто из вас Марина?

Марина сразу оживилась, взяла сумку и двинулась к мужчине. Мы не могли не услышать их разговор, так как фойе у нас мраморное и звуки разносятся до самых дальних уголков.

Мужчина сказал ей, что он от Валеры (того, кто должен был ей деньги обменять), и попросил ее выйти с ним на улицу.

Уже странная просьба. Зачем выходить на улицу, где темно и плохо с освещением? Почему бы деньги в гостинице не обменять? Вокруг все свои. Камер на тот момент еще не было.

Марина без разговоров вышла с мужчиной.

Зашла уже через минуту. Мы сразу поняли – что-то произошло. У нее такое потерянное выражение лица было.

Окружили ее, задавая вопросы:

– Что случилось?

Марина сидела на кресле, обхватив руками сумку:

– Он меня ударил в живот… хотел сумку отобрать, но не смог. Я вырвалась, а он убежал.

Мы слушали ее, испытывая шок. Ничего себе, обмен валюты получился!

На всякий случай мы предложили ей переложить деньги в сапоги. Нам еще домой ехать надо и до машины пока дойдем. Вдруг он неподалеку поджидает, чтобы еще раз попытаться вырвать сумку? Сапоги же он с нее на ходу не снимет.

Марина согласилась с нашим предложением и ушла в туалет прятать деньги.

Было очень ее жалко, но радовало то, что хоть деньги при ней остались.

Когда мы подъехали к ее дому, она, на всякий случай, попросила водителя проводить ее до квартиры.

Вроде бы все хорошо закончилось…

Девочки на следующую смену обсуждали это происшествие. Выдвигались разные версии на тему «кто виноват». Я слушала, что они говорят, и не вмешивалась со своими догадками. То, до чего я додумалась, я сказала только Марине, один на один.

Потому что считала замешанным нашего прямого начальника – старшего охраны Ирсанова. Выскажи я свое мнение при девочках, не удивлюсь, что до Ирсанова дошли бы мои слова.

Виноватым я считала не только Ирсанова, но и Валеру-обменщика. Человек не пришел в назначенное время и даже не позвонил предупредить, что не подойдет. Как в воду канул. А ведь это его работа – деньги менять. Почему он от прибыли отказался? Или он уже получил Маринины деньги и решил вхолостую второй раз не ходить, сил не тратить.

Ирсанов и Валера друг друга знали неплохо, поэтому договориться между собой им было нетрудно. Не думайте, что я предвзято отношусь к этим людям, но у меня никогда не возникало желания пойти с ними вместе в разведку. Не выглядели они надежными ребятами.

А могли и не договариваться. Ирсанов мог провернуть все самостоятельно. Ведь, чем больше участников, тем на большее число частей награбленное делить придется.

Еще в начале вечера, не зная о хранящихся в сейфе гостиницы Марининых деньгах, я обратила внимание на нетипичное для Ирсанова поведение. Обычно сдержанный и немногословный, он сидел в баре, пил водку (!!!) и вел себя излишне шумно.

Как будто праздновал что-то. Может, он уже на тот момент чужую собственность мысленно себе присвоил? С чего такая буйная радость?

Но пьянка в баре – лишь косвенное подтверждение его вины.

Есть кое-что посерьезнее.

На момент прихода к Марине грабителя была снята охрана у входа в гостиницу. Просто куда-то отозвана. А так не бывает. Никогда вход не остается без охранника. Никогда.

Даже в те редкие случаи, когда им надо было в туалет сбегать, охранники нас просили за входом посмотреть.

Почему в этот раз на входе никого долгое время не было?

Я вижу только один вариант ответа на этот вопрос. Чтобы некому было Марину защитить. Когда мы выходим из гостиницы, обычно охрана за нами наблюдает, пока мы в их поле зрения.

Охрана была отозвана слишком уж в нужный для грабителя момент.

На это нельзя не обратить внимания.

Странное совпадение.

По прошествии нескольких дней эта история стала подзабываться. Рабочие будни вошли в привычное русло.

Но увы… кое-кто успокоиться не мог.

Это был Валера-обменщик. Не знаю, зачем ему это было нужно. То ли хотел обнаружить обставившего его человека, то ли желал от себя подозрения отвести – если ищет грабителя, значит, вроде как не виноват ни в чем.

Как бы то ни было, к нам в гостиницу от него пришел милиционер. Я об этом узнала, выходя с заказа из одного номера, направляясь в другой. Меня там ждал постоянный клиент, незадолго до этого позвонивший.

Идя по коридору, я взяла зазвонивший телефон в полной уверенности, что это ожидающий мужчина хочет меня поторопить. Каково же было мое удивление, когда я услышала взволнованный голос Светика:

– Ты уже вышла из номера? Спускайся срочно вниз.

Ну вот еще!

– Светик, я сейчас на заказ иду, меня там человек уже полчаса ждет.

Она не успокаивалась:

– Очень срочное дело, спустись. Не телефонный разговор.

Что-то в ее интонации говорило – дело нешуточное. Делать нечего. Ждали меня полчаса, могли и еще пять минут подождать. Я поспешила к лифту.

Спустившись вниз, я обнаружила странную картину. Из всех девочек присутствовала только одна Светик. Слегка взъерошенная и взволнованная.

Дальнейший разговор немного прояснил, что же здесь случилось и зачем понадобилась я.

В мое отсутствие появился некий мужчина, сунувший всем в нос ментовскую корочку и забравший трех девчонок в отделение. Светик осталась, так как ему нужны были только те, кто присутствовал на работе в день ограбления Марины. Я ему тоже была нужна. В приказном тоне мне было сказано выехать по такому-то адресу. Иначе девчонок несколько суток не выпустят.

Ехать мне, естественно, никуда не хотелось. Терять деньги из-за какого-то мудака (мужчина в номере меня вечно ждать не будет).

С другой стороны – девочек тоже не бросишь. Скрипя зубами, я позвонила клиенту, объяснила, что возникли форс-мажорные обстоятельства. Сейчас подойти не смогу, а, насколько задерживаюсь, сама не знаю. В подробности вдаваться не стала (ни к чему это), но перед человеком мне было неловко, потому что выглядело это как неумелое вранье. Он вполне мог решить, что я продлеваюсь с другим клиентом.