Всем жильцам стало не по себе, лишь Вертлявый чему-то ехидно улыбался. Он уже успел позвонить шефу и ждал его с минуты на минуту. Дверь грозным визитерам открыл Серега.

– Вам кого? – дрожащим голосом спросил он.

– Это квартира Ковылева? – грозно осведомился майор Дуплетов, врываясь в жилище впереди отряда.

– Эта квартира принадлежит Леониду Борисовичу Захатову! – бойко доложил Вертлявый, нисколько не стесняясь присутствия Сереги. Тот в ужасе хлопал глазами, не веря в истинность только что услышанного.

При упоминании имени Захатова что-то пробежало по лицу майора, и он уже без прежней бодрости в голосе продолжал начатую процедуру:

– Оружие, боеприпасы, наркотики, другие, запрещенные к обороту предметы, имеются? Прошу выдать добровольно!

– А ордер на обыск у вас есть? – выскочил все тот же Вертлявый.

– Вы – гражданин Ковылев? Пожалуйста! – и Дуплетов протянул Вертлявому документ. Тот принялся с серьезным видом изучать ордер, а бойцы разбежались по всем комнатам и начали профессиональный осмотр жилища.

Прибывший вместе с отрядом Семен незаметным жестом указал Дуплетову на тумбочку, в которой он, под видом работника горгаза, спрятал коробку с патронами. По команде майора специалисты вывернули все содержимое тумбочки, даже перевернули ее вверх дном – боеприпасов там не было…

Недооценил Семен коварство и проницательность Вертлявого! Тогда, после ухода «инспектора горгаза», подозрительный Николай перетряхнул все вещи в комнате Компота и нашел-таки коробку, которую подложил «провокатор»! О находке было немедленно доложено шефу, и тот сейчас спешил сюда на всех парах – защищать своих недобрых молодцев от стражей порядка, визита которых здесь уже ждали.

– Предъявите ваши документы! – приказал Дуплетов Вертлявому, явно раздосадованный провалом операции.

– Какие документы? Какие документы? – добродушно и весело отвечал Захатов, неожиданно (для Дуплетова!) появляясь на пороге.

При виде Леонида Борисовича майор расцвел дружеской улыбкой. Они крепко пожали друг другу руки.

– Какие документы? – смеясь, продолжал Захатов. – Это мои ребята! Парни помогают мне на даче, все документы там…

– Ну что ж, извините за беспокойство! – Майор уже скомандовал отбой и отступал вместе со своим отрядом. – Поступила, знаете ли, странная информация, – тут Дуплетов бросил недовольный взгляд на Семена (и не заметил при этом, с какой ненавистью посмотрели на «инспектора горгаза» Захатов и его подручные!)

– Такая у вас работа! – благодушествовал Захатов. – Случаются и ошибочки, и недоразумения…

– Да-да! – майор и шеф еще раз крепко пожали друг другу руки. И полиция ушла ни с чем. Семен тоже ретировался, понимая, что оставаться ему здесь небезопасно.

Он отошел недалеко от подъезда и из укрытия видел, как Захатов и его головорезы умчались на автомобиле шефа.

«А я чем хуже других?» – под таким девизом, похоже, началось невероятное состязание квартирных аферистов. Головокружительная карьера дворничихи Покориной, хотя и закончилась крушением, словно подстегнула дельцов. Однако заставила действовать осмотрительнее.

Душой и руководителем всех совершавшихся мошенничеств стал капитан Коленкин. Оно и понятно: без ведома полиции и паспортного стола ни одна махинация не проскочит.

Капитан прикрывал собой жульнические сделки и закрывал глаза на явно незаконные действия подчиненных и иже с ними. Хладнокровию главаря в погонах мог бы позавидовать самый крутой мафиози.

Но и Коленкина иной раз трясло. Он не мог прийти в себя от… восторга и зависти, наблюдая за иными ловкими маневрами своих «коллег». Лихо злодействовал в подведомственном капитану районе начальник ЖЭУ Тюкин. Тот вообще с ума сводил Коленкина своими наглыми до невероятности трюками.

Заявление с того света

Посетительница долго и сбивчиво рассказывала начальнику РЭУ о своей беде. Умерла ее мать, а поскольку покойница была одна прописана в своей квартире, жилище теперь отойдет в собственность государству. Хозяин кабинета Николай Тюкин внимательно выслушал женщину и сказал, что ее горю он сочувствует и даже сумеет помочь. «От вас требуются, – Тюкин выразительно взглянул на просительницу, – лишь десять тысяч рублей!» – Но ведь квартира находится в ведомстве другого РЭУ?!

– Только десять тысяч рублей! – настойчиво произнес начальник.

Николай Тюкин был широко известен (благодаря пишущей братии) как бескомпромиссный борец с так называемыми жилищными реформами в нашем городе. С открытым забралом бывший начальник ЖЭУ вступал в бой с "интриганами" из городской администрации, в недрах которой, по его словам, готовились секретные планы реорганизации городского жилищного хозяйства.

Николай Николаевич в многочисленных выступлениях по телевидению и в прессе прямо называл такие замыслы "расправой с неугодными". По словам Тюкина, настоящие профессионалы, долгие годы успешно занимавшиеся жилищными проблемами, в результате намечаемой реструктуризации оказались бы "за чертой".

Надо отдать должное демагогическим талантам Тюкина – он сумел привлечь внимание к себе и своим рассуждениям об якобы попираемых интересах рядовых граждан. Городская администрация, обвиняемая с газетных страниц и телеэкрана в столь тяжких прегрешениях, дрогнула и приостановила исполнение собственных планов.

Николай Николаевич не замедлил раструбить о своем успехе по всей области. Он даже перешел в атаку на своего "заклятого врага" – стал повсюду твердить о необходимости упразднения… районных администраций. Словом, действовал защитник народных интересов энергично и смело.

Не менее решительно он бросился на выручку той самой посетительницы, у которой умерла мамаша, а квартира осталась беспризорной. Получив требуемую взятку – десять "кусков", Тюкин собственной рукой (!?) пишет заявление от лица умершей бабки: "Так, мол, и так, прошу прописать на мою жилплощадь родного внука такого-то". Нисколько не смущаясь, Николай Николаевич датирует "липовый" документ октябрем, хотя бабка умерла в августе!

По этому "заявлению с того света" бывшему начальнику ЖЭУ удается с первого захода прописать в опустевшей квартире внука умершей. Как видим, талант мошенника не уступает таланту Тюкина – демагога!

Забастовка с подтасовкой

Между тем Николай Николаевич настойчиво претворял в жизнь свою новую политическую инициативу. «Чиновники содрогаются от его имени, – захлебываясь от восторга, сообщал один журналист, – они вспоминают весеннюю забастовку работников коммунального хозяйства, устроенную Тюкиным». Тогда ни увещевания главы района, ни уговоры чиновников городской администрации не подействовали на строптивого забияку. Акция протеста была прекращена только после звонка самого мэра, который лично говорил с главным забастовщиком из Москвы.

Теперь строптивый начальник на полном серьезе требовал ликвидировать районные администрации города как таковые. Задним числом (или задним умом?!) собратья по перу сообразили, что вся эта шумиха нужна была взяточнику и мошеннику как прикрытие, как дымовая завеса.