– Какой еще ухажер?

– По тебе всегда видно, когда у тебя кто-то появляется…

Теннисон пока не хотелось, чтобы кто-то знал. Флирт с полицейским, возможно, был не такой уж хорошей идеей. Джозеф Ретт уже несколько недель не объявлялся, несмотря на все намеки, что мог бы зайти, когда у него будет время. Иногда он, правда, звонил, и они часами болтали о всякой ерунде. Теннисон чувствовала его заинтересованность. Он знал, что она хотела бы затащить его в постель. Оба все ходили вокруг да около, однако пока не готовы были определиться, что же между ними происходит.

– Мы просто друзья.

Эндрю фыркнул.

– Теперь у тебя это так называется?

– Я серьезно. Мы с ним не спали, ничего такого. Даже на свидание не ходили. Просто дружим.

Теннисон въехала в свой район и помахала какой-то женщине в спортивном топе и шортах. Вряд ли та представляла себе, как выглядит сзади; с другой стороны – молодец, подруга, надо быть собой! Так держать!

– Ну круто. И кто он?

– Красавчик-полицейский.

Сын рассмеялся.

– «Красавчик-полицейский»? Это его прозвище?

– Нет, он на самом деле из полиции.

– Серьезно? Ты – и коп?

– Он предпочитает называться полицейским или блюстителем порядка.

Теннисон улыбнулась, вспомнив Джозефа в его обтягивающих брюках и с соблазнительной улыбкой. У парней в униформе есть свои преимущества. Наручники там, умение обыскивать на предмет оружия или наркотиков в укромных местечках…

– Совсем не твой тип. Умеешь ты удивить, – с улыбкой заметил Эндрю. Хороший сын, он не любил, когда мать долго на него сердилась.

– Ну, за свой тип я трижды выходила замуж. Возможно, неплохо бы его сменить, – улыбнулась она в ответ, поворачивая на подъездную дорожку к дому.

И вот пожалуйста – стоило заговорить о Ретте, и он тут как тут. Однако в своей патрульной машине – значит, на службе. Паршиво…

– Это он и есть?

– Да. Сейчас я вас познакомлю. Только не забывай, что мы просто друзья. Пока.

Эндрю рассмеялся.

– Ладно. Хотя я заметил, как ты улыбнулась при виде его. Похоже, друзьями вам быть недолго.

Теннисон нажала кнопку, и рольставни гаража поползли вверх.

– Возможно, если повезет. Ему.

Неделю спустя

Увидеть мужа с Шарлоттой, сидящих рядышком на террасе гостиничного бара-ресторана, было для Мелани как удар под дых. Перед помощницей, так и жавшейся к боссу, стоял фруктовый коктейль, обнаженные плечи золотились свежим флоридским загаром. Сам Кит непринужденно восседал на барном стуле – льняные брюки поддернуты с восхитительной небрежностью, красивые глаза скрыты под темными очками. Уверенный в себе, сексуально привлекательный зрелый мужчина. Парочку обрамляли сверкающие под солнцем зеленоватые воды залива, делая картинку похожей на фото из туристического буклета. «Здесь вы сможете расслабиться и отдохнуть с любимым человеком».

Вот только этих двоих не связывали подобные отношения. Или связывали? Мелани уже не была ни в чем уверена. Кит, казалось, обрадовался тому, что она едет с ним, однако едва они прибыли, как он исчез в водовороте друзей, связи с которыми налаживал годами. Шарлотта, разумеется, присоединилась к боссу с уверенным видом полноправной спутницы. А Мелани осталась следить, чтобы их вещи подняли в номер, и лихорадочно строчить мужу эсэмэски – где он?

Ответ – в баре с коллегами. И, конечно же, на соседнем стуле оказалась Шарлотта с бокалом белого вина и забавными историями о том, как на месте последней стройки им ужасно досаждали броненосцы.

С присоединившейся Мелани все вежливо и дружелюбно поздоровались – и немедленно возобновили свой разговор, сыпля жаргонными словечками и вспоминая, что произошло с тем-то или той-то на одной из прошлых конференций в Вегасе или Рино. Ей оставалось только потягивать бесплатное спиртное, изображая интерес. Однако на самом деле теперь она чувствовала себя здесь чужой, мало кого зная и давно отстав в профессиональном плане, не разбираясь ни в новых строительных нормах, ни в материалах. В конце концов она перешла за столик жен и познакомилась с несколькими подругами по несчастью, уставшими от болтовни мужей и куда больше интересовавшимися привлекательным чистильщиком бассейна, с которым кое-кто из них уже успел пофлиртовать.

Никогда еще Мелани не чувствовала себя так одиноко. Это чувство терзало ее, когда она лавировала через заполненный посетителями зал ресторана, направляясь к открытой террасе, где сидели муж с Шарлоттой.

После сеанса у семейного психолога несколько дней назад Мелани была полна решимости восстановить взаимопонимание и ликвидировать ширящуюся между ними пропасть.

– Почему ты перестала доверять мне, Мел? – спросил Кит тогда, уперев руки в колени, будто никак не мог понять, чем вызвано беспокойство жены. У него всегда все было четко и ясно. Он не любил углубляться в оттенки эмоций. Либо да, либо нет. Или черное, или белое. Или горячо, или холодно.

– Тебе я доверяю, Кит. Я не доверяю Шарлотте, – ответила Мелани, сама чувствуя, что ее слова все равно звучат обвинением в адрес мужа.

Кабинет семейного психолога выглядел стерильно-белым, лишь кое-где на стенах ярко выделялись картины в современном стиле. Наверное, таким он и должен был быть – чистый холст, на который выплескиваются эмоции пациентов. Или, возможно, хозяйке просто нравился контраст претенциозного искусства на фоне пустоты.

Доктор Адель Марлер обеими руками заправила свое короткое каре за уши и подалась вперед.

– А почему вы не доверяете Шарлотте, Мелани? Поконкретнее, пожалуйста, и будьте честны, чтобы Кит мог понять, что вы чувствуете.

Опять она про свою честность. Тьфу ты! Людям она нужна далеко не всегда. Взять хоть саму Мелани, которая пару дней назад примеряла купальники на распродаже в «Диллардс». Дочь тогда честно все сказала про целлюлит сзади на бедрах. И ехать в Дестин как-то сразу расхотелось. И бороться за свой брак тоже. Захотелось надеть что-нибудь широкое и длинное, до пят, и забиться в темный угол.

Что очень глупо – ведь на самом деле все шло нормально. Во всяком случае, до того, как Теннисон вернулась в Шривпорт, а Эмма объявила, что они с Эндрю собираются пожениться, и пришлось рассказывать о своем прошлом. Не все, конечно. Хорошо хоть Теннисон тоже понимала, что их детям не обязательно знать о главной тайне Альберта Бреварда.

И кстати о бывшей подруге – действительно ли Мелани по-прежнему ее ненавидит?

– Мелани? – отвлек ее от мыслей голос семейного психолога – успокаивающий и всепонимающий.

– Извините, задумалась. Потому что Шарлотта постоянно флиртует с Китом. Прямо у меня на глазах.

Так достаточно честно?