Я крепко сжала находку. Майкл никогда бы не расстался с распятием, это его единственная ценная вещь, которая к тому же служит амулетом против сил зла. Порванная цепочка подтверждала мои опасения. Майкл потерял распятие во время борьбы!

Позабыв о возможных наблюдателях, я лихорадочно елозила внутри палатки, надеясь отыскать еще какие-нибудь следы. Когда поиски закончились впустую, я с облегчением перевела дух: оставалась надежда, что Майкл не пострадал.

Время пролетело незаметно, размышления и подозрения не давали мне скучать. В чувство меня привел донесшийся снаружи звук. Я распласталась на песке, приподняла полог палатки и высунула нос.

Ничего видно не было, то есть в буквальном смысле ничего. Я ошиблась в расчетах и теперь проклинала собственную глупость. Палатка находилась за невысоким гребнем наваленных камней, который тянулся от нашей скалы. Я не видела ни уступа, ни гробниц – словом, ничего, кроме дурацких камней. Нет, так не пойдет! А как же Эвелина?! Вдруг мумия нападет на нее?! Вопреки своему бахвальству я вовсе не считала, что мумия внезапно заинтересуется моей особой и пустится за мной в погоню. По-пластунски выбравшись из палатки, я проворно подползла к каменной насыпи, встала на колени и осторожно осмотрелась.

Я горжусь своим самообладанием, но, признаюсь, едва не закричала от ужаса, когда обнаружила, кто,точнее, чтостоит по другую сторону гребня, всего в нескольких шагах от меня. Прежде я не видела мумию так близко. Мы привыкли считать себя разумными и цивилизованными существами, но в каждом из нас сохранилось что-то от первобытного дикаря. Мой разум упорно отрицал суеверия, но глупое сердце съежилось от страха и замерло.

В холодном свете луны вид мумии наводил ужас. В чистом, сухом воздухе лунный свет обманчив: в нем видны мельчайшие детали, но резкие тени искажают очертания и подводят зрение; мертвенно-бледное сияние лишает предметы их естественных цветов, придает неприятный серовато-зеленый оттенок. Казалось, мумия светится собственным светом. Обмотанные руки напоминали культи прокаженного. И эти руки были подняты, словно призывая кого-то. Существо стояло шагах в двадцати спиной ко мне. Его «лицо» было обращено к уступу, голова запрокинута вверх, словно пустые глазницы могли видеть.

Если Эвелина ничего не перепутает и будет придерживаться нашего плана, она скоро выйдет из гробницы и направится вдоль уступа. Я скорчилась за каменной насыпью, пытаясь убедить себя, что неподалеку прячутся четверо сильных мужчин и моей подруге не грозит опасность. Но когда на фоне черного зева гробницы показалась хрупкая белая фигура, я вздрогнула, словно в самом деле увидела привидение.

На мгновение Эвелина остановилась, глядя на звезды. Я знала, что она набирается смелости оставить уступ, и всем сердцем была с ней. Девушка не могла видеть мумию. Стоило Эвелине выйти из гробницы, как мумия с непостижимым проворством юркнула за камень у подножия скалы.

Честно говоря, я вовсе не была уверена, что мы можем рассчитывать на помощь своих защитников. Я отнюдь не глупа, несмотря на все заверения Эмерсона, а потому, сидя в палатке, успела как следует пораскинуть мозгами. Когда Эвелина медленно повернулась и медленно направилась к тропинке, ведущей вниз, меня посетила неожиданная и смелая идея...

На меня произвели впечатление слова Уолтера о том, что прошлой ночью Мухаммед не покидал деревни. Более того, хотя мне и не хотелось соглашаться с несносным Эмерсоном, я была солидарна с ним: замысел с мумией был какой-то неегипетский, если можно здесь использовать это слово. План не только казался слишком сложным для хитрого, но необразованного Мухаммеда, но и имел явный привкус европейского романтизма. Такое мог придумать читатель готических романов, вдохновленный «Египетской принцессой» и прочими романами ужасов.

Но если мумия – не Мухаммед, то кто же? Неудивительно, что мне на ум пришло вполне определенное имя, ибо этот человек обладал пусть и поверхностным, но изобретательным умом и причудливым чувством юмора.

Я прекрасно сознавала недостатки своей гипотезы. Самый большой заключался в отсутствии мотива. Зачем Лукасу, лорду Элсмиру, пускаться на такие ухищрения, чтобы напугать свою кузину? Или его светлость хочет запугать не Эвелину, а меня? Но это совсем уж глупо. Однако мотивы многих поступков Лукаса были выше моего понимания, и я считала вполне возможным, что под влиянием какой-то бредовой идеи он придумал хитроумный план с одной-единственной целью: чтобы до смерти перепуганная Эвелина бежала из Египта, приняв его покровительство. Разумеется, Лукасу никогда не добиться желаемого, но, быть может, он настолько самонадеян, что не в состоянии в это поверить.

Второй недостаток моей гипотезы был куда серьезнее. Лукас мог догнать нас гораздо раньше и разыграть свое изощренное представление – мы делали частые остановки, и с нами не было братьев Эмерсон. Кроме того, Лукас не мог предвидеть, что мы задержимся в Амарне.

Несмотря на свою ущербность, идея показалась мне вполне стоящей внимания: уж очень хотелось видеть в роли злодея Лукаса. Честно говоря, я была бы рада, окажись кузен Эвелины тем самым крокодилом из древнего стихотворения, что поджидает влюбленного, жаждущего завоевать сердце возлюбленной. Я всегда знала, что логика не способна соперничать с женской интуицией. Потому можете себе представить, с каким интересом я ждала, бросится ли Лукас спасать Эвелину.

Сердце мое отчаянно заколотилось, когда подруга сошла с тропинки и начала удаляться от лагеря. Эвелина прекрасно изображала невозмутимость, лишь однажды, проходя мимо жилища Уолтера и Эмерсона, она замешкалась и бросила взгляд в сторону пещеры. Но в следующий миг расправила плечи и продолжила спуск.

Если Эвелина никуда не свернет, то вскоре окажется рядом с мумией! Я вдруг осознала, что никто, кроме меня, не знает, где притаилось подлое существо. А где прячутся мужчины, не знала и я. Вполне возможно, они даже не подозревают, что мумия уже вышла на охоту. Если так, мне надо вмешаться, прежде чем Эвелина окажется слишком далеко от лагеря. Я понятия не имела о намерениях существа. Хотя для Эвелины будет достаточно большим потрясением, если чудище просто выскочит из-за камня и примется завывать и размахивать своими отвратительными обрубками. А что, если мумия попытается ее коснуться? Для такой чувствительной девушки, как Эвелина, ужас может оказаться невыносимым. И все же если я буду действовать слишком опрометчиво, то могу спугнуть пришельца, и мужчины не успеют его схватить. Я терзалась сомнениями.

Эвелина тем временем шагала прямо к валуну, за которым скрывалась мумия. Стоп! Это она раньше там скрывалась, но сейчас куда-то подевалась! Должно быть, пока я следила за Эвелиной, мерзкое существо куда-то переместилось. Где же оно? Что происходит? Где наши защитники? Если не считать Эвелины, в лунном свете не двигалось ни одной живой души. Тишина была столь пронзительной, что я слышала стук собственного сердца.

Внезапно среди скал, у конца тропинки, мелькнула белесая тень. Как же бесшумно передвигалась эта тварь! Теперь она находилась между Эвелиной и уступом. Моя подруга была отрезана от обитателей лагеря...