Я промолчал, вспомнил, как однажды махнул с ним во Владикавказ, тогда Орджоникидзе. Рокский тоннель еще не прорыли, мы ехали по Военно-грузинской дороге. В поселке Пасанаури[3] толстый веселый водитель припарковал автобус у придорожного кафе, а его сменщик, худой усатый тип в сером пиджаке, объявил остановку. Задубевшие от долгого сидения пассажиры медленно продвигались к выходу, а я, сглотнув слюну, шепнул на ухо Георгу, что в этом неприглядном на вид кабаке готовят отличный харчо. Георг надел дорогие солнцезащитные очки и попросил взять порцию для него, сам, мол, не могу – приспичило.

У меня было туго с деньгами и, говоря по чести, я рассчитывал, что он заплатит за мою миску с супом, но вышло совсем наоборот. Я взял в кафе две тарелки огненного харчо, горячий лаваш и бутылку холодного дюшеса, рассчитался в кассе, поставил поднос с обедом на ближайший свободный столик и стал ждать Георга. Но тот и не думал появляться, хотя прошло четверть часа, и еда передо мной успела остыть. Я был молод, здоров, занимался спортом, в общем, не выдержал, сожрал и выпил все, что было передо мной. Рыгнув, я встал, вышел из кафе и, заметив толпу на другой стороне дороги за обочиной, направился туда.

Приблизившись, я увидел плачущую на плече молодого лейтенанта девушку: ты проиграл все наши деньги! Как мы доберемся до дома? Я сейчас все отыграю, бормотал офицер, пытаясь стянуть с пальца девушки кольцо, я знаю, где шарик. На, бери все, сережки тоже не забудь и цепочку, сволочь! Небось и меня поставишь на кон!

Я прошел мимо несчастной парочки, протолкался вперед и едва не наступил на длинные пальцы наперсточника. Тяжелая рука опустилась мне на плечо и отдернула назад. Я обернулся и увидел громилу.

– Поаккуратнее, бичо, – сказал тот грозно.

– Бодиши[4], я не нарочно!

– Ладно, – он милостиво кивнул. – С кем не бывает.

Я отвернулся и увидел склонившегося над дощечкой Георга. Он играл, и выражение лица у него было такое, будто он раскусил наперсточника и знал, где будет шарик.

– Здесь! – крикнул Георг, ткнув пальцем в ореховую скорлупу. Крутящий поднял ее – пусто.

– У меня больше ничего нет, – пискнул сдувшийся Георг и попятился в толпу, но громила толкнул его обратно в лапы коллеги-наперсточника. И тот стянул с проигравшего дорогие солнцезащитные очки, надел на себя и произнес:

– Ну вот теперь мы в расчете, – игрок оценивающим взглядом окинул фигуру Георга. – Хорошие джинсы. «Вранглер»?

– Да.

– Сто рублей отдам за них. Сыграешь?

– Давай, – Георг уже расстегивал ремень, но тут я прорвался к нему, схватил за руку и потащил за собой. – Я отыграюсь, – скулил приятель, пытаясь вырваться, – я знаю, под какой скорлупой шарик!

– Все так говорят! Пошли отсюда, пока тебя не раздели совсем!

Мы вернулись в автобус, сели на свои места, и Георг, уткнувшись лбом о спинку сиденья впереди, молча лил слезы, а пассажиры – свидетели его позора, – сочувственно поглядывали на лоха…

– Слушай, – сказал я Георгу. – Я только проснулся, давай позвоню тебе попозже.

– Ладно, но ты сильно пожалеешь, ботинки супер, я тебе сейчас скину ссылку по вацапу, гляди сам.

Через неделю после нашего разговора я ужинал в хинкальной: съел две тарелки харчо, выпил банку колы и ждал официантку со счетом. Но та не спешила, и от нечего делать я положил на столик свой большой черный смартфон, и только подключился к вайфаю, как позвонил Георг и стал кричать, что его надули ребята из интернет-магазина.

– Погоди, не ори, – я подключил к телефону наушники, чтоб не распугать посетителей хинкальной. – В чем дело?

– Помнишь, я говорил тебе про ботинки за три косаря?

– Которые из телячьей кожи?

– Какая кожа! Они из клеенки и воняют так, что я выкинул их на балкон! Ты же пишешь статьи, так вот тебе материал, выведи этих подонков на чистую воду!

– Я не пишу статьи. Ладно, только, пожалуйста, не кричи, а расскажи все по порядку.

– Вчера мне пришло извещение, я быстренько собрался и побежал на почту, но девушка в окошке сказала, что надо еще за доставку, а у меня после покупки айфона денег было в обрез. Ну все-таки заплатил, прибежал обратно домой, вскрыл бандерольку, и мне будто кто в ноздри нашатырного спирта плеснул – такой оттуда повалил запах. Я стал звонить в интернет-магазин, ребята сначала слушали, обещали разобраться, но потом вообще перестали брать трубку, и я шваркнул об пол свой новый телефон!

– Разбил?

– Ну да, так меня еще никогда не обманывали.

Я усмехнулся, вспомнив, как он проиграл пятьсот рублей – сумма по тем временам неслыханная.

Сейчас уже не встретишь наперсточников и их обслугу на улице, с приходом Интернета они мутировали и, перебравшись во всемирную паутину, продолжают свою игру.

Новый поезд

Не веришь – прими за сказку.

Варлам Шаламов

Хорошо в дождливый день добежать до подземки и не промокнуть. В руке заранее приготовленный проездной, я прикладываю его к желтому кружочку турникета, загорается зеленый свет, прохожу на станцию и вижу: стоит новенький почти пустой поезд. Конечно, шансы оказаться в нем невелики, потому что надо еще преодолеть лестницу. Не могу точно сказать, коснулся ли ногами ступенек, так летел, но, добежав до распахнутых светящихся дверей, тормознул. Так бывает, когда спешишь по какому-то важному делу, замечаешь прущего навстречу человека и, чтоб не столкнуться с ним, ты поворачиваешь налево, и он налево, ты направо, и он направо. Движения твои оказываются синхронными с совершенно незнакомым человеком. Вы приближаетесь друг к другу, катастрофа неизбежна. Тогда ты в досаде останавливаешься, чтоб дать возможность человеку обойти себя, но он также приклеивается подошвами к мостовой и смущенно смотрит на тебя: дескать, ничего не могу с собой поделать, все получается как-то само собой, помимо воли.

Так и сейчас, хочу запрыгнуть в вагон, но боюсь, что в момент, когда я решусь на такой отчаянный шаг, двери захлопнутся. И только в последний момент я неожиданно для себя и глазеющего на меня пьяного азиата делаю нырок и успеваю проскочить в вагон. Двери за мной плавно закрываются, и мы мягко трогаемся с места. Я оглядываюсь по сторонам и вижу, что вокруг все новое и клевое. Но больше всего меня радует возможность спокойно, без суеты пройти из последнего вагона в первый, что я и делаю, на ходу осматриваясь по сторонам. Ощущение такое, будто я