– Как ты нашел меня? – чуть ли не взвизгнула она, изнывая от страха.

– Позвонил в Управление, мне сказали, что ты поехала сюда.

– И зачем ты пришел?

– Положение серьезное. Я передумал, решил помогать тебе.

Мила на мгновение умолкла, прикидывая, правда ли это. Потом поверила – да, вроде все сходится.

– Черт тебя побери, Бериш, – проворчала она, опуская прут. – Поищи, пожалуйста, свой проклятый фонарь. Невмоготу уже торчать тут в темноте.

– Сначала помоги мне подняться.

Мила уже склонилась над ним, шаря в темноте. Но в этот миг кто-то, подкравшись сзади, схватил ее за руку. Инстинктивно развернувшись, она уловила знакомый запах. Испуганная, стояла не шевелясь. Мгновения текли, как при замедленной съемке. Человек, стоявший сзади, прижал ее к себе. И поднялась пальба. Выстрелы грохотали в узком проходе, и за время коротких вспышек Мила убедилась, что ее остановил настоящий Саймон Бериш, а запах, утихомиривший ее, был запахом его одеколона.

Зато человек, лежавший на полу, пытался ее обмануть. Миле не удалось, пока Бериш стрелял, разглядеть лицо самозванца: он слишком быстро развернулся и пустился наутек. Она видела, как этот человек, спасаясь от выстрелов, скрылся за первым поворотом, – стены вокруг него рушились, смыкались за его спиной, словно помогая бегству.

Кончив стрелять, настоящий Бериш повернулся к ней.

– Пошли отсюда, быстро! – закричал он.

Потащил ее в темноте, но через несколько метров включил фонарь, который принес с собой. Мила чуть поотстала, но крепко держалась за его руку. Только бы не споткнуться, не упасть. Бериш бежал впереди, – казалось, он хорошо изучил путь, ведущий к выходу.

Паника овладела Милой, она замедлила шаг – так в дурном, мучительном сне хочешь убежать, но не можешь сдвинуться с места. Она с силой выбрасывала вперед колени, но ей казалось, будто она бежит в какой-то вязкой, маслянистой жидкости, словно тьма вдруг обрела плотность.

Вскоре агент полиции узнала закуток, куда попала, когда только вошла. А вот и дверь. Так близко, что кажется недосягаемой, ведь сама мысль, что можно через нее выйти наружу, настолько прекрасна, что отдает фантазией. Снаружи повеяло свежестью, – казалось, сама дверь дышит.

Они пересекли границу и вышли на лестницу. У Милы было ощущение, будто ступеньки выгибаются у них под ногами, словно зубы чудовища, распахнувшего пасть. И тут она услышала, как настойчиво лает собака, будто зовет их, понуждает поскорее выйти из этого дома. Значит, свобода близко.

За несколько метров до входной двери Миле показалось, будто домик из красного кирпича смыкается над ними. Закрыв глаза, она стала считать шаги.

Бериш остановился рядом со своим псом, наклонился, приласкал его:

– Тихо, Хич, все хорошо.

Они немного отдышались. Собака успокоилась. Спецагент оглядел Милу: та все никак не могла прийти в себя и с гримасой боли прижимала руки к ушам. Бериш понял, что настала пора объясниться.

– Я нашел тебя, позвонив в Управление и услышав, что ты поехала сюда, – прокричал он, догадавшись, что у нее неладно со слухом.

– Значит, тот, кто притворился тобой, знал, что я искала тебя, что просила тебя о помощи. Стало быть, он следит за мной. – Вся история вдруг стала Миле до крайности отвратительна. – Кто этот человек? – спросила она, показывая на домик.

Но спецагент ушел от ответа:

– Черт побери, гнездо. Никогда такого не видел.

– Ты о чем?

Бериш все еще стоял, согнув колени:

– Об убежище «накопителя».

Гнездо – для чего? Милу передернуло. Диана Мюллер затворилась в этом доме, отвергнув внешний мир и приготовив убежище для кого-то.

– Там, внутри, есть комната: девушка принимала гостя.

Бериш обнял Милу за плечи:

– Ты должна предупредить всех, вызвать сюда команду. Он заперт там, понимаешь? Ему не выбраться.

Взгляд спецагента выражал озабоченность. Без лишних слов Мила собиралась уже взять мобильник и позвонить в Управление Борису, как Хич снова залаял, на этот раз еще громче. Пес смотрел на что-то позади них. Мила и Бериш одновременно обернулись к домику из красного кирпича.

Сквозь заколоченные окна просачивался серый дым. Через несколько секунд стекла полопались от жара.

Агенты полиции, закрывая руками лицо, отскочили на безопасное расстояние, не забыв прихватить собаку, а внутри дома огонь бушевал уже, словно в преисподней.

Отойдя подальше, они стали глядеть на пожар.

– Нет, нет… – вырвалось у спецагента. В тоне голоса слышалась бессильная тоска.

– Смотри мне в глаза, – потребовала Мила, притягивая его к себе. – Кто был тот человек? Ты его знаешь.

Бериш потупил взгляд:

– Я не видел его лица. Но думаю, это был он.

– Кто – он?

– Кайрус.

33

Все стояли и дожидались Судьи.

Строительную площадку заполонили полицейские, но никто не осмеливался что-то сказать или сделать до приезда главы Управления. Вся сцена была как будто заморожена.

Тем временем пожар потушили, но домик из красного кирпича с грохотом обвалился. В результате сгорания накопленного в доме мусора поднялось ядовитое облако: сейчас, на рассвете, пронизанное первыми лучами солнца, оно сверкало невиданным блеском.

Чарующая, но смертоносная красота, восхитилась Мила.

Даже зло может явить себя прекрасным. Но все-таки пожарным пришлось эвакуировать весь квартал.

– Только такой рекламы нам не хватало, – буркнул Борис.

Он упорно не желал с ней разговаривать. Был разгневан, но также, боялась Мила, и разочарован. Она не поставила его в известность о том, что обнаружила, буквально исключила из своего расследования. То есть, что хуже всего, перестала ему доверять. Что-то непоправимо нарушилось в их отношениях.