* * *

Солнце палило нещадно, даже на поляне в тени густой сельвы нечем было дышать из-за жары и высокой влажности тропического леса. Поляна Кайманов имела треугольную форму и примыкала к заболоченному озеру, которое кишело аллигаторами. Это место в ста километрах от венесуэльского городка Боа-Виста имело зловещую славу, такую же, как Гревская площадь в Париже в средние века. Собственно, весь этот квадрат пользовался дурной репутацией, ибо здесь располагался филиал страшного Медельинского картеля. Но поляна Кайманов была известна как место пыток и казней, поэтому даже члены картеля обходили ее стороной. В данный момент здесь происходила очередная экзекуция.

Голый Сальваторе Гальяно висел на заломленных за спину руках и выглядел так, что сейчас вряд ли кто-то, включая родную мать, смог бы его опознать. Как и все, прошедшие допросный конвейер Карлоса, он уже все осознал, раскаялся и смирился с тем, что его ждет. Поэтому достаточно быстро отвечал на все вопросы, которые задавал начальник службы безопасности. Настолько быстро, насколько позволяло его физическое состояние.

– Кто помогал тебе украсть коку? – Карлос стоял в нескольких шагах, похлопывая себя по ладони тяжелой плетью с вплетенной в ремни проволокой.

Ростом под два метра, Карлос имел широкий разворот плеч, грубое, с крупными чертами красное лицо, наглые глаза навыкате, черные, щеточкой, усы и властные манеры. Несмотря на невыносимую жару, он был в сомбреро, плотной рубахе и заправленных в сапоги брюках-галифе, – для защиты от огромных, переносящих малярию москитов, кровососущих пиявок, ядовитых пауков, сколопендр, змей и прочих опасных тварей, которые водились здесь в изобилии. На поясе висели два больших пистолета, через грудь наискосок проходил патронташ, за спиной торчал автомат. Такой арсенал вовсе не был лишним. Хотя он и находился в «своем» районе, но наркокартель уже много лет вел войну не на жизнь, а на смерть с правительствами Колумбии и всех соседних стран. Только по приказу основателя картеля Пабло Эскобара были убиты 30 судей, около 400 полицейских, по ошибке взорван самолет с сотней ни в чем не виновных пассажиров, а всего полегло в необъявленной и невидимой миру войне около 3000 человек. Но и сам легендарный Эскобар в конце концов угодил в засаду и был застрелен полицейскими из специальной следственной группы.

– Я один… – хрипло проговорил Гальяно. Москиты и кровососущие твари пировали на его обнаженном и израненном теле, но он вряд ли чувствовал их укусы.

– Михель отошел куда-то, и я спрятал четыре пакета в кустах…

– Михелю – сорок плетей! – не оборачиваясь, приказал Карлос, и стоящие за ним полукругом шестеро подручных молча кивнули. Они были одеты и вооружены так же, как их командир. И хотя все истекали потом и хотели чесаться, но стояли неподвижно, как каменные изваяния.

– Как ты собирался продать товар? – задал он следующий вопрос.

– Нашел сержанта на американской базе в Гайане… Сержант Корни… Я дал ему контакт дилера в Нью-Йорке…

– До Нью-Йорка мы еще дойдем, – сказал Карлос и, опять не оборачиваясь, приказал:

– Взять этого сержанта Корни и допросить!

Подчиненные снова кивнули. Они привыкли выполнять приказы, не задавая лишних вопросов и не опасаясь трудностей. Найти, выкрасть и пытать военнослужащего США было проще и безопасней, чем куском сырого мяса оказаться в болоте с аллигаторами.

– Его убили, – прохрипел допрашиваемый.

– Кто?!

– Не знаю. Его и капитана во время ночного дежурства. Никто не знает, кто…

– Кто это может подтвердить?! – подозрительно спросил Карлос и взмахнул плетью.

– В моей машине есть диск с записью… Я купил копию у солдата… Еще до того, как приехали ищейки из ФБР…

– Рамирес, найди и принеси диск! – скомандовал начальник службы безопасности, и один из подчиненных тут же бросился выполнять команду.

– Где товар? – монотонно продолжил допрос Карлос.

– Не знаю…

– Проверить, где товар! – в очередной раз скомандовал Карлос, и подчиненные в очередной раз кивнули.

– Теперь выкладывай про Нью-Йорк! – задал он следующий вопрос, и Гальяно стал подробно рассказывать про дилера в Нью-Йорке. Ему хотелось, чтобы все скорей закончилось.

* * *

Теперь можно было приступать к поискам Победителя Великого Охотника. Но вначале следовало изъять маяк, который привел его в этот заповедник королевской дичи: строгие законы запрещали оставлять следы своего пребывания в местах Охоты, а особенно – предметы высокотехнологичной культуры фиолетовой планеты.

Пришелец стал готовиться к выходу в чужой и опасный мир. На этот раз он надел не легкий скафандр, обеспечивающий функции жизнеобеспечения и камуфляжа, а тяжелый боевой доспех, защищающий вдобавок от оружия аборигенов. Пристегнул энергетический излучатель, защелкнул в нарукавном захвате двухклинковый нож, на всякий случай прихватил копье. Клинки холодного оружия имели молекулярную заточку, позволяющую распарывать даже железо. Но в данной вылазке большую роль играло электромагнитное ружье, и он вставил длинную блестящую трубку в специальный зажим на ноге.

Потом открыл люк, включил антиграв, поставил светоотражающий барьер и плавно вылетел наружу, продираясь сквозь тесно сомкнутые ветви. Почти сразу он набрал высоту и лег на курс, ориентируясь на сигналы охотничьего маячка. Пересек зеркально блестящее далеко внизу озеро, пролетел над аккуратно распаханными полями, перечеркнутыми ровными гладкими линиями дорог, и вскоре оказался над Хантсвиллем. Сигнал исходил от расположенного на окраине небольшого двухэтажного домика под красной черепичной крышей. Туда и направил Зверь свой полет.

В доме Джонсонов царило радостное возбуждение: возвращение старшего сына явилось событием. Правда, в отличие от некоторых стран, оно не стало причиной пышных ресторанных застолий и многонедельных гуляний. С родителями – Клайвом и Сарой, и младшим братом Джеком виновник торжества чинно посидел в «Макдоналдсе». Они прекрасно провели время – ели гамбургеры с жареной картошкой, пили молочные коктейли и колу, здоровались со знакомыми, радовались встрече. А на другой день с утра Уильям стал вместе с отцом чинить трактор – как говорят в некоторых странах: делу время, а потехе – час…

Двенадцатилетний Джек добросовестно помогал старшим, но потом его отпустили отдыхать, и он принялся забавляться в саду с привезенным Уильямом чучелом хамелеона. Экзотическая ящерица будто бы оживала в его руках, пряталась среди листвы яблонь или клубники, издавала резкие пронзительные звуки, которые, в представлении мальчика, должно издавать такое существо и которые он сам старательно моделировал.

Набегавшись, Джек повалился на ровно подстриженный газон, положил на грудь хамелеона, заглянул в блестящие стеклянные бусинки, пытаясь представить, что видели настоящие глаза в далеких тропических джунглях. Внезапно маленькие пальцы нащупали в спине ящерицы твердый инородный предмет. В кармане нашелся перочинный нож, он открыл маленькое острое лезвие, поддел кусочек темного металла, потом сбегал в сарай, достал плоскогубцы и вытащил массивный заостренный треугольник, напоминающий наконечник стрелы. Но почему-то он был откровенно теплым и мелко вибрировал. Даже двенадцатилетнему мальчику ясно, что наконечник стрелы так вести себя не должен. И Джек побежал в гараж.