И, швырнув столь бесполезную находку обратно на заднее сиденье самоходной кареты, угрюмый страж нехотя возобновил своё рысканье по вещам задержанного, правда, теперь уже порядком подрастеряв былой лихорадочный энтузиазм под издевательские смешки сидевшего рядом с ним за рычагами управления напарника.

…Такая самоуверенная недальновидность и юношеская глупость, роившиеся в головах у подавляющего большинства любой молодёжи (к какому бы племени она ни принадлежала и в каком бы времени ни жила) — как раз и были тем фактором, на который с самого начала рассчитывал всегда остававшийся осторожным и терпеливым Гортер, когда решил вплотную испытать на себе то, чем же на самом деле является эта современная магия, и практически без сопротивления соглашаясь залезть в проклятую кибитку. Можно было с уверенностью сказать, что таким образом он получил бесценный опыт в плане познания сущности своего нынешнего врага. Ведь этим наглым щенкам в свою очередь пока ещё было совершенно невдомек, с каким древним и опасным зверем они случайно столкнулись на той безымянной лужайке у куста.

Посему, оставаясь настолько невозмутимым и смирным в своих истинных намерениях, насколько вообще позволяла сложившаяся ситуация, одинокий охотник дождался наконец, когда данное «чудо» современной магической мысли доставит его на место, прекратив тем самым хотя бы основной наплыв тех жутких резей, что терзали его желудок на протяжении всей поездки. После этого довольно методично матёрый охотник стал продвигаться вбок уверенными ползками, стремясь попасть сомкнутыми ладонями немного вправо — как раз туда, где с лёгкой руки одного из пленивших его стражей закона на отделанном дешёвой кожей сиденье лежал его самый верный помощник в борьбе с любыми проявлениями внешней магии. «Теперь только бы получилось…» — испытующе думал бывший следопыт, одновременно наблюдая во все глаза за продолжавшим копаться в его вещах отвлечённым стражником, пока другой занимался тем, что утихомиривал своего магического зверя, заглушая работу грохочущей внутри него волшебной силы. Наконец, выполнив все манипуляции, оператор самоходки, которому теперь уже не нужно было перекрикивать гул магодвигателя, обратился к Гортеру с очередным замечанием:

— Ну всё, дед, приехали. Сейчас будем вылезать со всем твоим барахлом. Как ты там? Ещё раз не сблеванул в салон, я надеюсь? А то нам, знаешь ли, и одного раза хватило.

— Да-да, — ненавязчиво подхватил его второй страж и тоже недовольно покосился на бородатого лучника, определяя на прежнее место его перебаламученный рюкзак.

Однако старик, как оказалось, лежал сейчас позади них, точно смиренный монах в одинокой келье, излучая истинную беспристрастность чуть ли не всем своим видом.

— Э, зря ты обижаешься на нас, отец, — продолжил тогда снова говорить с ним первый патрульный, отключая последние мелкие рычажки на боковой панели. — Закон надо соблюдать. Хранишь оружие — значит, нужна лицензия. А тем более по городу вот так вот с ним, да и вообще где угодно, внаглую разгуливать, кроме специально отведённых под это мест для сафари или охоты — это обычному гражданину нашей страны, скажу я тебе, не шутки. Ну ладно… Давай выходить. Снимай защиту с его двери, Стен.

— Сейчас! — с готовностью ответил его напарник, стремясь теперь и вправду поскорее покинуть салон их начинавшей уже невыносимо вонять самоходки. И, как только его рука коснулась внутренней рукояти дверцы, распахнув её до упора наружу, то лица обоих служителей закона тут же просияли, поскольку в тот момент их овеял свежий осенний воздух, хотя для Гортера такое их поведение выглядело до ужаса лицемерным.

«Вот, значит, как, — на мгновение подумалось ему перед тем, как он, оттолкнувшись локтём от сиденья, снова сел прямо и затем так же ловко шмыгнул к ближнему краю двери, чтобы после отработанного взмаха палочкой одним из стражей уверенно ступить сапогами наружу. — Получается, своё собственное говно для вас уже и не пахнет. А я ещё удивлялся: как это городским удаётся дышать таким едким смрадом, от которого даже деревья гибнут, и при этом не бежать отсюда прочь?»

— Та-ак-с!.. Ну, вы пока давайте вытаскивайте, что ли, все остальные его самодельные штуковины наружу, младший сержант. А я, пожалуй, сбегаю за новым бланком для задержанного, — словно по-написанному в очередной раз поменял вдруг свою манеру разговора управлявший экипажем страж, начав изъясняться куда официальнее. В конце концов, вытянувшись у переднего колеса, он вяло проследил за тем, как получивший его распоряжение напарник просто молча состроил недовольную мину, не имея права возразить приказу старшего по званию, и уже собрался покинуть их, однако в последнюю секунду поведение старика вызвало у него лёгкую настороженность. Обратив внимание на его иссушенные годами руки, страж понял, что задержанный как-то слишком уж свободно держал их для человека, который всё ещё оставался крепко связан стандартным заклинанием сковывающей магии в области запястий. Тем более что за все свои годы службы в Варгосе ему немало пришлось повозиться с обитавшей здесь разношёрстной компанией пьянчуг и дебоширов, чтобы достаточно знать о подобных мелочах не понаслышке.

Но было уже поздно. Одним точным движением их немощный и старый арестант, который изначально как-то излишне скрытно выбирался из распахнутого лона кареты, всё время держа свои ладони поближе к её блестящему корпусу, неожиданно резко ударил носком сапога прямо по щиколотке лениво полезшего было обратно в салон самоходки конвоира. А когда тот резко взвыл от боли, замешкавшись и ударившись головой о каркас, в инстинктивной попытке обернуться назад и определить источник такой резкой агонии — преобразившаяся в своих физических возможностях фигура старика тотчас же ловко обхватила согнутого стражника за шею в мёртвый захват, удерживая впоследствии его перед собой, точно щит.

— Твою ж!.. — только и успел прошипеть на это поразившийся подобной неумолимой перемене старший офицер и лишь теперь разлаписто и неуклюже ринулся на помощь напарнику, достав на ходу свою палочку.

Правда на это Гортер пробурчал в его сторону своим сиплым стариковским голосом всего одно короткое предупреждение:

— Жахнешь магией — и вы оба трупы.

Такого исхода событий молодому старшине регулярной стражи Варгоса, пожалуй, до этого момента ещё ни разу в жизни наблюдать не приходилось, исключая, может быть, только отработанные случаи на учениях. Ведь каждый представитель его профессии всегда знал и давно привык к тому, что ни один нормальный гражданин этой страны, находясь в здравом уме, никогда не сможет даже задеть кого-то из стражи, оставаясь при этом сам практически полностью безоружным. Однако стоило ему только вспомнить об этих учениях, как его рот сам собой стал выбрасывать необходимые фразы:

— Спокойно, гражданин, спокойно. Не нужно необдуманных действий. Давайте это обсудим.

— А чего тут размусоливать-то? А ну в сторону, — грозно прокряхтел ему на это Гортер.

Видя, как их арестант взялся медленно обходить патрульную самоходку сбоку, насильно утаскивая за собой шипевшего от боли младшего сержанта, мельком покосившийся на щиколотку напарника страж только сейчас заметил ещё одну странную, хоть и совсем не примечательную на первый взгляд вещь: оборванная штанина служебной униформы его товарища была измазана в крови. В любой другой похожей ситуации взбудораженный патрульный решил бы, что его товарищ сам поранился во время потасовки, но затем он случайно обратил внимание на правый сапог коварного лучника. На первый взгляд это был совершенно обычный кожаный сапог, пусть и довольно качественно выделанный, если бы не небольшое металлическое лезвие, которое торчало из его носка, слегка поблескивая, и, очевидно, являлось выдвижным, так как при первом обыске о его наличии совершенно ничего не говорило.