В небе послышался гул вертолетов. «Один, два, три», — считал про себя Орлов. Они сначала покружили в небе, затем один за другим стали пикировать на Дом Советов. Толпа радостно загомонила. Андрей подумал, что начинается бомбардировка, но вертолеты быстро вышли из пике и удалились в западном направлении. «Имитация бомбометания», — догадался он.

Несмотря на то что оцепление не пропускало толпу на сам мост, где уже изготовились для стрельбы танковые орудия, часть людей оказывалась на проезжей части проспекта, кто-то перебегал на противоположенную сторону. Молодые люди на велосипедах, среди которых была одна девушка, совершенно спокойно обогнули цепь солдат и направились к набережной. Несколько человек, стоящих рядом с Орловым, дождавшись, когда немного стихнет стрельба, перебежали на другую сторону моста. Возможно, им хотелось занять более удобное место для обзора.

Андрей, воспользовавшись моментом, слегка пригибаясь, перебежал на другую сторону. Правда, пригибаться, по существу, не имело никакого смысла, поскольку шальная пуля могла достать где угодно. А уж если кто-то захочет открыть прицельный огонь, то здесь, в районе Новоарбатского моста, все были как на ладони. Задержавшись у гранитного парапета, он стал в числе многочисленных зевак продвигаться к центральной части моста.

ВОСПОМИНАНИЯ: «Я задавал себе вопрос: что я тут делаю? Я же не могу никак повлиять на ход событий! Находясь в наэлектризованной толпе, преимущественно состоящей из зевак, случайных прохожих и восторженных молокососов, я чувствовал себя совершенно чужим. Я не мог разделить настроения толпы, которая напоминала зрителей на трибуне стадиона, ожидавших начала матча любимых футбольных команд. Более того, у меня вдруг возникло ощущение беспомощности, когда понимаешь, что произойдет что-то страшное, по никак не можешь избежать этого. Наверное, такое чувство фатализма возникало в то время не только у меня…» (Из воспоминаний А.П. Орлова.)

Сверху хорошо было видно, что сквер слева, перед главным входом в гостиницу «Украина», был совершенно зеленым. Только желтая листва, покрывавшая газоны с пожухлой травой, напоминала о том, что наступил второй месяц осени. Со стороны сквера время от времени появлялись вооруженные люди в униформе непонятного покроя, которые перебежками двигались в сторону набережной. Внизу, также как и на мосту, стояли танки, готовые открыть стрельбу по белоснежному зданию на противоположенной стороне реки.

Фасад Белого дома уже демонстрировал приметы завязавшейся с утра перестрелки. Многие окна были разбиты, в них раскачивались от ветра изуродованные жалюзи и полусорванные занавески. На мраморе отчетливо проступали следы обстрела из автоматического оружия. Из окна на восьмом этаже вырывались клубы черного дыма.

Вдруг раздались оглушительные выстрелы. По верхним этажам «стакана» прошелся крупнокалиберный пулемет, оставляя на фасаде клубящиеся следы черного дыма. Даже с моста было видно, как летели вниз куски и осколки мраморной облицовки. Как раз туда, где по всему периметру Белого дома развевались разноцветные флаги.

— Так им, падлам! — крикнул кто-то из толпы, которая радостно загудела, загомонила, засвистела.

— Дави, гадов! — крикнул какой-то лысый мужик в коричневом плаще. — Кончай коммуняк, мать их!..

Стоящая рядом с ним женщина с интеллигентным лицом вдруг неожиданно громко прокричала:

— Сжечь, сжечь их! Что ж они не стреляют?!

Рядом с Андреем стоял парень в модной синей куртке и молча снимал все происходящее на видеокамеру. Андрей заметил, что у многих в руках были фотоаппараты — от пленочных зеркалок до простых «мыльниц». «Зрители» щелкали затворами, пытаясь запечатлеть для домашнего архива или демонстрации друзьям уникальные кадры расстрела Дома Советов.

— Слышь, клево, да? — Конопатый мальчишка с всклокоченными рыжими волосами повернулся к своему приятелю. — Думаешь, щас раздолбают этот дом?

— А чо, танки зазря приехали. Раздолбают! — ответил ему парнишка со школьным рюкзачком за спиной.

— У, здорово! Как в кино! — Рыжий снова стал щелкать затвором фотоаппарата, чтобы сделать редкие кадры, которыми можно было бы потом похвастаться перед одноклассниками.

ВОСПОМИНАНИЯ: «…На мосту скопилось много людей, и это было как-то противоестественно. Оказывается, близость к цивилизации не избавила нас от диких инстинктов — любопытство пересиливало разум. Скорее бы все кончилось! Неужели и сейчас «командирам» в Белом доме непонятна вся бессмысленность сопротивления, неужели не жаль людей, которые им доверились и оказались обманутыми?» (С.А. Филатов. Совершенно несекретно. Москва, 2000 год.)

Вдруг толпа слегка колыхнулась, люди стали перебегать с места на место в сторону Нового Арбата. В ту же сторону пронеслась группа мальчишек, проехал велосипедист с коробкой, закрепленной на багажнике, держа за руку сына, быстрым шагом прошел мужчина, затем дородная дама с хозяйственной сумкой, полной продуктов… Оказалось, что ОМОН стал оттеснять толпу, освобождая мост. Это означало только одно — еще немного, и начнется обстрел Белого дома из пушек танков, занявших позицию в центре Новоарбатского моста.

Орлову пришлось пробираться через толпу, которая в считаные минуты превратилась в массу разбегающихся в разные стороны людей, причем трудно было понять, куда устремляется эта толпа. Кто-то бежал по направлению к мэрии, хотя откуда-то с верхних этажей звучали выстрелы. Кто-то пытался преодолеть баррикады, остовы сгоревших машин и стоящие впритирку друг к другу поливальные машины и спуститься к набережной по обе стороны моста. А кто-то вопреки здравому смыслу перебежками бросился в сторону Белого дома, вблизи которого усиливалась перестрелка из автоматического оружия. Бэтээры поливали фасад здания пулеметным огнем, солдаты, укрываясь за военной техникой, гранитными парапетами набережной и различными препятствиями, стреляли по окнам. В ответ оттуда доносились одиночные выстрелы и автоматные очереди.

СВИДЕТЕЛЬСТВО: «…В последний час вся информация, которую мы имеем, это то, что снайперский огонь ведется из зданий, прилегающих к Белому дому и самого Белого дома. Продолжается пожар на пятом сверху этаже здания… Агентство «Интерфакс» сообщает, что снайперы находятся в высотном здании недалеко от метро «Баррикадная» в центре Москвы, а также в здании гостиницы «Украина»… Часть снайперов являются сторонниками парламента… Отряды милиции особого назначения пытаются сейчас мирными средствами разогнать толпу… Более тысячи людей были отогнаны с моста… Сейчас эти люди спускаются на набережную. Это, безусловно, не менее опасная позиция. Мы видим с крыши нашего корпункта этих людей… Трудно представить себе, чтобы любопытствующие зеваки могли подойти так близко к этому опасному месту просто для того, чтобы наблюдать за происходящим. В это трудно поверить…» (Из комментария журналистки американской компании CNN, ведущей прямой репортаж с места события, канал TV6, 4 октября 1993 года.)

Это была абсолютно дикая, немыслимая картина. Вокруг Белого дома, ставшего осажденной крепостью, войска вели настоящий бой, а между ними слонялись, бегали, стояли сотни людей, которым, наверное, происходящее казалось безобидным спектаклем. Самое поразительное, что среди зевак было немало женщин и девушек, которые буквально фланировали между боевыми порядками войск, нисколько не задумываясь о страшной опасности, которой они себя подвергают. Орлов с ужасом смотрел на все это. Как ни хотел он убедить себя в обратном, все происходящее было не сном, не игрой фантазии или больного воображения, не результатом минутного помрачения сознания.