— Катюша, — успеваю её поймать, прежде, чем она осела на пол.

— Меня тошнит, — закрывает рот ладонью. — Сейчас вырвет.

Подхватываю Катю на руки и быстро несу в туалет.

Малышку выворачивает. Придерживаю её волосы.

Через пару минут Катя обессиленно откидывается мне на грудь, вытирая выступившие на глазах слёзы.

— Откуда у тебя это? — спрашивает тихо, пряча лицо.

— Прислали сегодня по почте. Катюша, я тебя ни в чём не обвиняю. Клянусь, маленькая. Просто скажи мне, что это неправда.

— Если я тебе скажу, что это фальшивка, ты мне поверишь, вот так просто? На слово?

— Поверю, Катюша. Поверю. Тебе поверю.

— Почему? — не поворачивает голову, смотрит в одну точку перед собой.

— Потому что люблю тебя, — впервые говорю ей эти слова, когда она не спит.

— Гриша, — начинает плакать после моего признания, пряча лицо в ладонях.

— Маленькая, просто ответь мне, — поворачиваю её лицо к себе за подбородок, но она мотает головой. Не даёт мне возможности заглянуть в лицо. Увидеть глаза. Поцеловать. — Катя, в чём дело? — её поведение заставляет сомневаться.

— Гриша, меня только что вырвало. Можно я хоть зубы почищу? — вижу, что щёки покрываются румянцем. — На фотографиях не я. Тот, кто тебе их прислал просто хотел меня подставить. Рассорить нас.

И я чувствую облегчение. Выдыхаю, наконец. Верю ей безоговорочно.

— Родной, подожди на кухне, пожалуйста, — просит тихо.

Целую её в висок и иду на кухню. Блять. Обидел свою девочку. Снова обидел своим недоверием. Взрослый мужик, а никак не научусь справляться со своей ревностью.

Чёрт возьми, но как я мог не поверить, когда вижу такое явное доказательство? Фото, видео, точные параметры.

Снова пролистываю сайт, уделяя особое внимание датам. Смотрю на даты комментариев. Все оставлены за одну неделю. Некоторые фотографии опубликованы в те дни, когда Катя точно была со мной и физически не могла их выложить. Да и сейчас, горит зелёный огонёк. Якобы она онлайн.

Приближаю фотографии, где виден живот девушки.

У Кати возле пупка три маленькие родинки, которые я до безумия сильно люблю целовать. Приближаю фото и не вижу их там. Идеально ровная кожа. Да и грудь у модели на фотографиях больше.

Старый дурак. Какого хрена не проверил этого раньше? Почему потревожил малышку? Довёл до слёз.

Блять. Не могу уже ничего исправить. И не знаю, как выпросить у неё прощения.

Слышу шум воды. Сознание подкидывает картинки с участием малышки в главной роли. В штанах привычно становится тесно. Закрываю окно сайта, удаляю письмо и блокирую отправителя.

Без стука захожу в ванную. Катя стоит в душе, подставляя лицо струям воды. Скидываю одежду, закрываю дверь на замок, вдруг Соня проснётся, и присоединяюсь к ней.

Двумя руками обвиваю тонкую талию и целую плечо. Катя вздрагивает.

— Катюша, — разворачиваю к себе лицом, смотрю в покрасневшие от слёз глаза, — прости меня. Прошу, прости. Не плачь. Я дебил, полный кретин.

— Ты снова засомневался во мне, — шепчет обиженно, отводит глаза и кусает губы.

Катя обиделась. Сильно обиделась. И от этого становится тошно.

— Нет, Кать. Я не сомневался в тебе... Кать, я же сразу поехал к тебе. Поговорить. Я ни в чём тебя не обвинял. Просто спросил…

— Тогда почему не удалил письмо? Почему поехал ко мне среди ночи? Чтобы просто спросить, я ли на фотографиях? Хочешь сказать, что у тебя не появилось сомнений?

— Появились сомнения, — признаю я. — А ты бы не поверила, если бы увидела мои фотографии. Не только фотографии, но и видео.  Такие реалистичные.

Катя пожимает плечами и шмыгает носом, наконец-то лбом утыкаясь мне в грудь. Целую её влажные волосы. Прижимаюсь щекой к её затылку.

— Кто тебе прислал письмо? — пальчиками проводит по моей груди, собирая капли.

— Не знаю. И знать не хочу. Я удалил нахер всё. Простишь меня? — глажу по щеке.

— Прощу. Только… Повтори ещё раз, — просит, и я сразу понимаю, о чём она.

— Люблю тебя, Катюша. Люблю безумно, — смотрю в зелёные глаза, которые снова наполняются слезами. — Потому и веду себя, как придурок. Ревную дико. И дело не в доверии…

— И я тебя люблю, — прижимается щекой к моей груди, прерывая мои сбивчивые объяснения.

Выключаю воду, беру полотенце и вытираю сначала её, потом себя.

— Пойдём спать? — завязываю пояс на её халате и притягиваю к себе.

— Я хочу ещё раз посмотреть на те фотографии, — качает головой.

— Зачем?

— Хочу узнать, кто это сделал. Я не могу оставить того урода безнаказанным. Тот, кто сделал такую гадость, должен за это ответить.

— Кать, — пытаюсь её отговорить от этой затеи.

— Брось, Гриша. Ты приехал ко мне ночью, сам успокоился, убедился в том, что это неправда и спать? Даже неинтересно, кто твою, как ты говоришь, любимую женщину подставил? Может это твой любимый сынок, который явно не рад нашим с тобой отношениям? — Катя открытыми ладошками бьёт в грудь, с каждым своим словом заводясь всё больше и больше.

— Не надо приплетать сюда моего сына, — говорю раздражённо.

— А! Чудесно! Ты теперь его защищать будешь! Этого мудака, который играет с чувствами моей сестры!

— Катя, прекрати истерить, пожалуйста, — говорю холодно. — Он мой сын и оскорблять его я не позволю.

— А выставлять шлюхой мать своего будущего ребёнка ты позволить можешь, да? — шепчет едва слышно, обхватывая себя руками за плечи.

— Что? — голос сел. — Кать… котёнок, — вся злость улетучивается. — Катюша, я не ослышался?

— Нет! Не ослышался! Я беременна! — говорит с вызовом, а в глазах плещется страх.

— Котёнок, — заключаю её в объятия. — Девочка моя любимая. Когда ты узнала? Почему сразу не сказала?

— Я хотела подобрать более удачный момент для этого, — девушка в моих объятиях медленно расслабляется. — А тут ты с этими фотографиями. И я…

Не обращая внимания на её слабое сопротивление, целую в губы. Пора предложить её переехать ко мне, потому что надоело мотаться туда-сюда каждый день. Но уже завтра...

Соня                                                         

В зале громко играет музыка и горит приглушённый свет. Стою у стенки в дальнем углу, практически скрывшись от чужих глаз, держа в руках стакан с апельсиновым соком, и недоумеваю, что я здесь могла забыть. Зачем я сюда пришла? Ведь прекрасно знала, что мне нечего здесь делать.