С другой стороны, он решил совершить свое преступление в лесу. В Портленде существуют сотни мест, где он мог бы сделать это и оставить там труп, однако он выбрал лес в центре Вашингтонского парка. Полагаю, ему было нужно, чтобы рядом находился какой-то сдерживающий элемент, что-то успокаивающее, что могло ему помочь восстановить хладнокровие. Значит, весьма возможно, что наш тип живет в лесу, в одиноко стоящем доме. Большинство серийных убийц выбирают в качестве жертв женщин, более или менее равных им по социальному положению, останавливаясь в местах, хорошо им знакомых, — так им проще совершать преступления, по крайней мере в первый раз.

Салиндро покачал головой и вновь налил себе чая.

— Что касается социального положения, то здесь все иначе: лак на ногтях ног жертвы, заботливо ухоженная кожа, отсутствие волос под мышками, стрижка в интимной зоне ясно указывают на ее принадлежность к определенному социальному статусу, которого лишен убийца. Однако, учитывая, что он сексуально несостоятелен, именно это несовпадение и привлекло его. Ее забота о своем внешнем виде пришлась ему по душе — видимо, это нечто, что отсутствует в его окружении. То есть весьма вероятно, что убийца родом из сельской местности или малообеспеченной семьи. Возможно, он — крестьянский сын или что-то вроде того. Полагаю, он не очень хорошо социально адаптирован. Наконец, очевидно, что его внимание более всего привлекла стадия post mortem, то есть именно после смерти жертвы он особенно активизировался, значит, можно сделать вывод, что она не очень интересовала его, пока была жива. Наверняка он не разговаривал с ней. Рассматривая ее как обычный источник удовольствия, он немедленно ее обезличил, и это доказывает, что он действительно опасен: он не видит в своей жертве человека, она для него — обыкновенный объект наслаждения, и, принимая во внимание бешенство, с которым он накинулся на тело, могу вас уверить, что он снова и снова будет повторять это, пока его не схватят.

В кабинете стало тихо: из-за двери до них доносилось лишь эхо голосов и обрывки телефонных разговоров, да еще порывы ветра стучали в окно.

— Итак, подведем итог, — произнес Салиндро. — Мы ищем молодого белого парня двадцати — двадцати пяти лет, асоциального, возможно, живущего в сельской местности, скорее всего, имеющего асимметричное строение тела, но в то же время обладающего некоторой силой и располагающего личным транспортом.

Бролен покачал головой.

— Добавлю к этому, — произнес он, — что его личность, возможно, присутствует в судебной картотеке: такому типу молодых, не желающих социализироваться преступников всегда хочется находиться подальше от любых органов власти. Он, не дрогнув, совершил свое преступление, и я не думаю, что он находился под влиянием алкоголя или наркотиков, он слишком хорошо управлял ситуацией до и после преступления. Однако в прошлом он наверняка был замешан в посягательстве на нравственность, вспомните, с какой яростью он кромсал тело жертвы ножом; становится очевидным: он долго копил ее в себе, значит, он уже довольно давно отличается неуравновешенностью. Нельзя носить в себе столько бешенства бесконечно — напрашивается вывод, что он достаточно молод; однако убить человека в любом случае нелегко, а ведь ему удалось сохранять хладнокровие довольно долго, значит, он давно вынашивал свой замысел. Короче, надо прошерстить дела всех молодых людей штата, собранные в картотеке, особенно те, которые были заведены за преступления против нравственности, прежде всего за эксгибиционизм; для изнасилования у него недостаточно зрелости и уверенности.

Салиндро внимательно посмотрел на Бролена.

— Что-нибудь еще? — спросил он.

Бролен казался озабоченным, но взгляд его вдруг обрел уверенность — впервые после целого дня, проведенного за работой по составлению профиля убийцы.

— Думаю, да, — немного поколебавшись, произнес он. — Мне кажется, мы имеем дело с очень неприятным психопатом. Он — «серийник», просто в этот раз он совершил свое первое преступление, потому и не полностью контролировал ситуацию, не смог воплотить в жизнь все свои фантазии; боюсь, очень скоро он снова начнет действовать, стремясь достичь желаемого. Думаю, он будет оттачивать свое «мастерство», постепенно набираясь опыта.

Бролен помолчал несколько секунд, размышляя.

— И он хотел, чтобы мы нашли тело, — продолжил он. — Он специально оставил его там, потому что знал, что делает, и хотел, чтобы все узнали о его существовании, говорили о нем и боялись его. Это преступник, страдающий крайним нарциссизмом в худшем его проявлении; очевидно, будучи ребенком, он испытывал невероятные муки и, когда вырос, превратился в мужчину, переполняемого бешенством и ненавистью к окружающим. И он не остановится, будут и другие жертвы.

— Что же, вообще нет ни малейшего шанса, что он сможет остановиться сам? — задал вопрос помощник прокурора.

— Это невозможно. Он убивает из желания отомстить за пережитое, но главное потому, что в нем доминирует желание освободиться через насилие, полное подчинение себе другого и смерть. То, к чему он стремится, — достичь такого удовольствия, о котором давно мечтает. Однако и вы, и я прекрасно знаем, что мы никогда не имеем возможности полностью реализовывать наши фантазии, а он этого не знает или отказывается с этим согласиться. И будет пытаться снова и снова, и его бешенство будет усиливаться, а действия будут становиться все более жестокими и бесчеловечными.

В окна стал постукивать дождь.

— И значит, есть опасность, что жертв будет больше, — сказал Бролен почти неслышно.

Бентли Котленд не смог сдержать дрожи отвращения, вспомнив голое тело женщины, распростертое на холодном столе из нержавеющей стали.

Машина петляла по черной ленте дороги, змеившейся среди деревьев, которые росли по беретам реки Колумбии. Это был район глубоких ущелий, величественных скал и бескрайних хвойных лесов, густо покрывавших неровные вершины холмов. Всю дорогу Бролен вспоминал «Феномен» Дарио Ардженто, который он смотрел еще подростком. Гнетущая атмосфера показанных в фильме долин и забытых Богом ущелий Швейцарии в свое время обошлась ему в несколько бессонных ночей. Знал бы он тогда, что всего в нескольких километрах от него есть такой же устрашающий пейзаж, он бы вообще никогда больше не сомкнул глаз!

Через час после выезда из Портленда он съехал с 84-го Федерального шоссе и проделал несколько десятков километров, удаляясь от города на восток. Что ему нравилось в Орегоне, так это контрасты. Портленд был гигантской агломерацией, где ты мог найти все, что только душе угодно; даже море и горы располагались в каких-нибудь ста километрах друг от друга. Садишься за руль, и уже час спустя пейзаж становится диким, словно сошедшим со страниц историй о путешествиях Льюиса и Кларка.[14]Здесь природа утверждала свое древнее превосходство, гордо демонстрируя хребты гор, пропасти, водопады и непроходимые леса. Так сложно было поверить, что такие места — где не ступала нога человека — еще существуют.