На предмет инфекционных заболеваний гораздо более тщательно обследовались представительницы женского пола, в этом вопросе Воробьев чувствовал себя достаточно уверенно. При осмотре почти всегда присутствовал сам Севостьянов и отмечал тех женщин, которые «приятно ласкали глаз».

У Севостьянова было странное хобби, которое ему удавалось скрывать от посторонних: он любил подглядывать за тем, как «трахаются» другие. В такие моменты он и сам получал удовлетворение. Именно для этой цели и было отведено несколько комнат для «снятия стресса». Каждая комната была оборудована видеокамерой, записи с которых подавались прямо в специально оборудованный кабинет Севостьянова. Самое большое наслаждение он получал, если жертва сопротивлялась, и чем сильнее, тем в больший экстаз он входил.

Но сегодня ему было не до эротических развлечений: нужно было отправлять очередную партию оружия. Процедура была отработана до мельчайших деталей. Сначала приезжал представитель Рассказова, внимательно следил за погрузкой, потом появлялись боевики для охраны груза. Он доставлялся на небольшой тщательно замаскированный аэродром. Там ящики с оружием буквально за считанные минуты перебрасывались в самолет, который тут же улетал через границу. Наземные ПВО, получив несколько раз указание пропустить коммерческий рейс, вскоре настолько привыкли к подобным полетам, что, сделав запрос на борт и получив позывные, даже перестали связываться с руководством, давая самолету «зеленый свет». Тем не менее Севостьянов всякий раз волновался при отправлении груза и обретал покой только тогда, когда получал сообщение, что груз благополучно доставлен адресату.

Однако именно сегодня, когда Севостьянов торопился отправить груз, с этапом прислали трех женщин. Одна была просто красавица. У нее был огромный бюст, тонкая талия и длинные ноги, короче, все так, как любил Севостьянов. Перед тем как пойти на погрузку, Севостьянов не удержался и пролистал ее личное дело. Виолетте Хрестьяниновой было двадцать два года, но она уже успела побывать в местах лишения свободы: в первый раз получила два года за участие в разбое, сейчас — три за грабеж.

Севостьянов завел неукоснительное правило: вновь прибывшие женщины, если против их фамилии он ставил крестик, первым делом, после посещения бани, оказывались на медосмотре. Как только «доктор» Воробьев выдавал свой приговор: «практически здорова», они направлялись в гинекологический кабинет якобы для осмотра. Однако вместо врача их осматривал помощник Севостьянова старший лейтенант Константинов, единственный, кто знал о слабости начальника и допускался до исполнения этого «эротического шоу». Константинов находился во всероссийском розыске за два убийства и участие в нескольких разбоях.

«Доктор» документально зафиксировал, что осужденная Хрестьянинова «практически здорова». Женщин, которые пришли вместе с ней, уже отправили по комнатам, а ее продолжали держать в карантине: старший лейтенант Константинов ожидал сигнала от своего шефа.

На этом давайте прервем знакомство с этим «райским уголком»: у нас еще будет возможность окунуться в эту клоаку. Вернемся к нашему герою.

Когда Савелий проанализировал сведения о «райском уголке», полученные от Зелинского, Короля, Зины и Розочки, он явился к Богомолову и решительно сказал:

— Прошу извинить, Константин Иванович, за то, что мне приходится ставить вас в неловкое положение перед вашим медицинским светилом!

— Ты что, передумал? — нахмурился генерал.

— Нет, не передумал… Просто хочу отложить наш проект на неопределенный срок.

— Ничего не понимаю! С какой стати? Чтото произошло?

— Произошло… — Савелий тяжело вздохнул и стал рассказывать.

Богомолов слушал нервно, беспокойно: то сидел не шелохнувшись, то вскакивал, ходил из угла в угол, но ни разу не перебил Савелия. Как только тот замолчал, генерал сел напротив него и сказал:

— Извини, Савелий, но все это кажется выдумкой. Однако если здесь есть хотя бы доля правды, то все это очень круто! Настолько круто, что наверняка во всем этом замешаны очень высокие инстанции. Чтобы провернуть такое дело, нужна такая мощная рука, что… — Богомолов покачал головой. — И что же ты придумал? Надеюсь, ты не хочешь, чтобы я помог тебе пробраться в эту «тринадцать дробь четырнадцать»? — Он настороженно замолчал. — Именно об этом я и хочу просить! — Но это же безумие! — Богомолов вскочил на ноги. — Это все равно, что сунуть голову в пасть льва!

— А вы хотите дождаться, пока они, сняв пенки, исчезнут? Сами же говорите, что в этом задействованы большие силы! А значит, и большие деньги! Как вы не можете понять, что если речь идет об оборонке, то на этой зоне не кухонные фартуки шьют? — Не нужно преувеличивать… — В этой колонии производится сборка оружия!

— Что? Ты представляешь, что ты сейчас сказал?

— Вполне! — спокойно ответил Савелий, — Я-то представляю… в отличие от вас!

— Не забывай, с кем разговариваешь! — вспылил Богомолов.

— А вы, товарищ генерал, поставьте по стойке «смирно» того, кто вам сказал не то, что вы хотели услышать! — Савелий взглянул прямо в глаза Богомолову, — Отличный, между прочим, аргумент!

— Да как ты… — Казалось, сейчас Богомолов сорвется на крик, но вдруг он опустил голову и тяжело вздохнул. — Извини, сержант, нервы стали совсем ни к черту.

— Чего там… — улыбнулся Савелий. — На меня и не такое накатывает… Когда я узнал обо всем этом, хотел сразу сорваться и рвать этих подонков голыми руками, но потом понял, что их так просто не возьмешь… Вот и пришел к вам. Глядишь, вместе мы и прижучим эту свору…

— Ты прав, черт побери! — взволнованно воскликнул генерал. — Тысячу раз прав! — Тут зазвонил телефон правительственной связи. — Генерал Богомолов! Срочно? Хорошо, сейчас буду!.. — Положив трубку, генерал бросил Савелию: — Ты посиди здесь: не думаю, что надолго задержусь…

— Вы разрешите? — спросил Савелий, кивая на телефон.

— Звони… — Савелий стал набирать номер Воронова, а генерал Богомолов быстро вышел из кабинета.

— Андрюша? — Савелий обрадовался, застав Воронова дома. — Привет!

— Ну наконец-то объявился! Где пропадал, чем занимался? И вообще, как ты?

— Со мной-то все нормально… — Савелий тяжело вздохнул.

— Что случилось? — Воронов сразу почувствовал, что Савелий подавлен.

— Такое случилось, что я снова хочу отправиться за решетку…

— Господи, что ты опять натворил? — взволновался Воронов.

— Ты меня не так понял, братишка. Не я натворил, а мерзавцы натворили такое, что мне хочется зубами их порвать! — В голосе Савелия было столько злости, что Воронов сразу спросил:

— Надеюсь, обо мне ты не забыл? — Как можно, братишка? Мы же с тобой как сиамские близнецы: куда ты, туда и я! — Это в Москве?

— Нет, Андрюша, в Ставропольском крае, но я поеду туда один, у тебя будет другая задача… — Как? Ты же сам сказал: куда ты, туда и я!