— А вот Шурочке нашей не повезло: убили ее мерзавцы! — Вера Николаевна всхлипнула и разрыдалась. — Извините меня, дуру старую! — Она встала с кресла и медленно поплелась в свою комнату.

— Вы уже знаете? — тихо спросила Зина. — Да, Розочка посвятила. — Савелий повернулся к девочке. — Ты пошла бы, успокоила бабушку…

— Ладно уж, можете посекретничать! — Девочка поджала губы и вышла с гордо поднятой головой.

— Ну и девчонка! — хмыкнул Савелий. — А я ей завидую, — неожиданно призналась Зинаида. — Столько пережить и остаться любящим и нежным человеком!

— Розочка сказала, что вы пытались чего-то добиться, ездили туда? Что-нибудь выяснили?

— Только одно: ни закона, ни власти, ни порядка там нет! Зверье проклятое! — Что и вас… — начал Савелий. — Представьте себе, и меня!

— Зинаида закивала головой. — Подонки! Мерзавцы! Ладно я: уже, что говорить, прожила свое… Попроси, может, я и сама с удовольствием лягу, но насиловать, истязать… — Она задрала юбку, обнажая крутые бедра, потом кофту, и показала желтобагровые синяки. — До сих пор не прошли!

— И что? Неужели ничего нельзя было сделать? К прокурору бы сходили…

— Сходила! — Она горько усмехнулась сквозь слезы. — Они там все повязаны одной ниточкой! Спасибо, еще живой вернулась, не посадили… Уже арестовывать шли, да соседка совестливая оказалась: узнала и предупредила, что они мне там настряпали… — И что же?

— А вот что! «Воровство, сопротивление сотрудникам милиции и нанесение им телесных певреждений». А? Каково?

— Где находится эта зона? — В Ставропольском крае, недалеко от тех мест, где сейчас война идет… — Номер помните? — А зачем номер, она там одна… — Судя по вашим словам, должны быть две — мужская и женская. — Они объединены! — Этого не может быть!

— Где-то не может, а там есть! — упрямо сказала Зинаида. — Или мне своим глазам не верить?

— Своим глазам верить нужно, — согласно кивнул Савелий. — Какой рядом город, поселок? Как туда добраться?

— Небольшой городок Каясула, но от него еще на автобусе часа два пилить… Вспомнила: тринадцать дробь четырнадцать! Этот номер был на воротах зоны! Там еще и название было, но такое несуразное, что я и не придала ему значения…

— А букв никаких перед этим номером не было?

— Вроде были… — Она снова наморщила лоб. — Очень уж похоже на всякие новомодные сокращения… Нет, никак не вспомню… Неужели вы хотите туда отправиться? Ой, не нужно! Не вернетесь вы оттуда: убьют!

— Хлопотно это. Авось обойдется! — Савелий с улыбкой подмигнул женщине.

— Только очень вас прошу, если все же поедете туда, не ссылайтесь на меня. Боюсь я, могут и здесь как муху прихлопнуть! — Она всхлипнула и опустила голову. — Простите, но мне действительно страшно!

— Не беспокойтесь, вас это не коснется. Сам разберусь! — твердо сказал Савелий. — Мне кажется, вы очень смелый и добрый человек. Спасибо вам! — За что? — За то, что вы есть… такой! — Ладно, поздно уже, пора мне. — Смущенный Савелий встал из-за стола. — Позовите Розочку: попрощаться…

— Хорошо! Прощайте, удачи вам, — сказала Зинаида и вышла.

— Спасибо! И вам того же! — бросил ей вслед Савелий.

— Уже уходите? — грустно спросила Розочка, войдя в кухню. — Дела…

— Вы накажете их? — неожиданно спросила девочка. — Обещаю! — Берегите себя.

— Обещаю! — повторил Савелий и протянул ей руку. — Не скучай тут без меня.

— Буду! Буду скучать! — Она со слезами бросилась ему на шею и стала неумело тыкаться влажными губами в нос, щеки, глаза, губы, ежесекундно приговаривая: — Буду скучать! И буду тебя ждать всю жизнь!

— Это было сказано с такой уверенностью, что Савелию ничего не осталось, как пообещать: — Понял! Вернусь!

— Правда? — Она обняла его и тихо прошептала на ухо: — Я люблю тебя! — Это признание было настолько важным для девочки, что она не могла больше сдерживаться и тут же убежала, закрыв лицо руками…

Савелий ехал по вечерней Москве в каком-то странном состоянии. Ему было грустно и тяжело вспоминать о том, что произошло в этой семье, но было и приятно думать о Розочке. Нет-нет, он совершенно не думал о ней, как женщине, для него она была просто живым существом, которое нуждается в его защите, нежности, любви…

Взгляд Савелия упал на радиотелефон. Нужно срочно позвонить Зелинскому, пусть разыщет точные координаты этой колонии. Перед Богомоловым придется извиниться: он не может ложиться на операцию, пока не разберется в этом деле.

Неожиданно Савелий вспомнил о Короле. Где он сейчас? Неплохо было бы повидаться… А что ему мешает? Ведь у него есть телефон, который ему дал проводник на границе. Чем черт не шутит? Он взял трубку и быстро набрал номер.

— Вас очень внимательно слушают! — Это был голос Короля: чуть уловимый акцент, небольшая хрипотца от излишнего употребления табака и полное спокойствие.

— От души приветствую тебя! — с радостью воскликнул Савелий. — Хорошо, что я тебя нашел, я так рад слышать твой голос…

— Постой, приятель, не тарахти. Голос вроде знакомый, а узнать… Неужели ты, Бешеный? — По его интонации было трудно определить, рад он Савелию или нет.

— Слава Богу, узнал! Как здоровье? Как внучка поживает?

— Спасибо, и у меня и у нее все отлично. В медицинский институт ее определил, на втором курсе уже учится. Из-за нее пришлось в Москву переезжать: подавай ей Первый медицинский и все тут! А как у тебя дела? На Востоке удачно все прошло?

Савелий понял, что проводник уже успел рассказать Королю об их встрече: это «радио» работает быстро и безошибочно.

— Пятьдесят на пятьдесят, — усмехнулся Савелий.

— И слава Богу, что не в проигрыше! Я тоже рад тебя слышать. Скажу больше: сам хотел разыскать тебя.

— Я знаю, мне передавали, но все как-то не с руки было…

— Наслышан… Что, помощь нужна? Ты же мне как сын, не сомневаешься, надеюсь? — Стареет Король — на сентиментальность потянуло!

— Да, это я сразу ощутил, еще тогда, на «командировке»! — Савелий усмехнулся, вспомнив, что именно Король послал парней во главе с Аршином, чтобы расправиться с ним ночью в бараке.

— Напрасно ты так, сынок! — обиделся Король. — Во-первых, я же тебя не знал тогда, вовторых, должен был уважать решение сходки… А когда уж познакомился с тобой, сразу решил: этот парень должен жить!

— Да помню, Король, помню, — заверил Савелий.

— Но теперь это уже все в прошлом: отошел Король от дел… С внучкой занимаюсь, скоро ее детей буду нянчить… Ладно, говори, что нужно? Король тебе всегда поможет. Извини, что не приглашаю встретиться: хозяйничаю у плиты. Внучка сегодня родилась, весь свой курс пригласила… — Он явно не мог нарадоваться на свою любимую внучку и мог без устали говорить о ней.