– Дура, – согласился Максим. – Скажи мне, зачем ты полезла в лифт? Одна? Знаешь же, что тебя там клинит!

– Потому что у меня ноги болят, – жалобно сказала Марина. – Я так хотела тебе понравиться. Бегала, приседала, качала пресс. Кажется, перестаралась.

– Да уж! Кстати, я подозреваю, что лифт не сам собой застрял.

– И… кто?

– А ты подумай как следует.

– Буржуй и Агата… Он остался на пляже вдвоем с Анной. А Агата… Она обогнала меня на самом верху лестницы, – напряженно сказала Марина. – Я плелась, а она бежала. И очень торопилась. Максим, неужели же она…

– Вот именно, – кивнул муж. – Убийца и его сообщница. Пока он топил Анну, она должна была нас отвлечь. Кстати, вчера я столкнулся с Агатой, когда выходил из сектора для стрельбы из лука. Я был такой дурак, а она так любезна, что я рассказал о своем хобби.

– И в самом деле дурак, – согласилась Марина. – В общем, мы оба хороши. Приходится это признать.

– Но все равно: благодаря Анне от одного из них мы избавились. Не знаю, насколько опасна Агата, но все-таки она женщина.

– Это робот! Ты видел, как она плыла?

– КМС, не меньше, – кивнул Максим. – Узнаю школу. Кстати, Буржуя еще не нашли. Или нашли?

– Мы это узнаем, когда ее увидим.

– Мне надо отлучиться ненадолго. Я хочу узнать, что случилось с лифтом.

– Опять уходишь?! – вскричала Марина.

– Не беспокойся: Галочка вернется только завтра.

– И что на меня нашло? – пожаловалась она. – Сама не понимаю: почему я тебя приревновала к этой девчонке? Но все равно: не уходи. Я боюсь.

– Успокойся. Мне кажется, самый страшный день был именно этот. И он уже почти закончился. Теперь все будет хорошо.

О, как же он ошибался! Насчет самого страшного дня. Их самый страшный день был еще впереди…

Впрочем, и этот еще не закончился. После обеда время летело незаметно, они так переволновались, что даже забыли о еде. Когда наконец ушел врач, Анна попросила:

– Закройте все окна и двери. Заприте балкон, а лучше опустите жалюзи.

– Как ты себя чувствуешь? – заботливо спросила Марина. Все-таки этой Холоднойрасчетливойупертой и так далее сегодня досталось. И она молодец! Утопила Буржуя!

– Сносно, – бледно улыбнулась Анна. – Максим, куда ты уходишь? – испуганно спросила она.

– Мне надо собрать кое-какую информацию. Я быстро, – сказал тот и исчез.

– Как мне страшно! – пожаловалась Анна.

– Но ведь его больше нет! Ты его утопила!

Романова печально улыбнулась. «Неужели еще не все закончилось? – испугалась Марина. И по выражению лица Анны поняла: – Не все…»

Как-то незаметно наступил вечер. Он, как всегда, был теплым и почти безветренным, но Марине уже не хотелось сидеть на балконе в плетеном кресле с бокалом вина, любуясь закатом. От романтического очарования этого райского уголка ничего не осталось. Здесь теперь было страшно.

– Я кое-что узнал, – сказал Максим, заперев за собой дверь и присаживаясь у Анны в ногах. – К сожалению, немного, парнишку-уборщика уже уволили.

– Какого парнишку? – вздрогнула Анна.

– С нашего этажа. Похоже, это он обесточил лифт. На нижнем этаже есть щиток, а за ним рубильник. На случай, если понадобится сделать небольшой ремонт, лифт довольно легко обесточить. Жаль, что я плохо понимаю по-английски и совсем не знаю итальянский. Приятель уволенного уборщика пытался мне что-то объяснить, но его английский еще хуже. Я понял только, что вчера парнишка хвастался, будто заработает кучу денег, если окажет одной даме услугу. Молодой и красивой даме, а главное, очень богатой. Его, скорее всего, после этого уволят, но дама такая щедрая, что в этом сезоне можно больше и не работать. Его приятель, с которым я только что беседовал, все пытался узнать, что это за услуга, но юный уборщик, видимо, испугался конкуренции. Сделать-то надо было пустячок: на пять минут обесточить лифт. Сегодня уборщика видели у щитка, но не придали этому значения. Подумали, что его послал инженер. До сегодняшнего дня никто не запирал в обесточенном лифте гостей. Вот так-то.

– Агата так хорошо говорит по-итальянски, что сумела объяснить уборщику, что именно надо сделать? И кого именно в этом лифте надо на пять минут запереть? – удивилась Марина.

– А что мы вообще знаем об Агате кроме того, что из нее слова не вытянешь? – пожал плечами Максим. – Даже по-русски. Только «да» и «нет», и без всяких эмоций. Марина правильно сказала: робот. У нее, похоже, серьезные проблемы с общением.

– Молчунья, – кивнула Марина.

– Мне надо было раньше рассказать… – вздохнула Анна. – Простите меня…

– Простить за что? – с удивлением посмотрел на нее Максим.

– Марина знает.

– Ах, ты о той ночи! – сообразила она.

– Марина, о чем это?

– Анна ходила к Итальянцу, – объяснила мужу Марина. – Как раз накануне происшествия с перилами.

– Ходила к Итальянцу?!

– Я просила Марину не говорить тебе, – промямлила Анна. – Мне было неловко. Я тоже поддалась минутной слабости.

Максим вспыхнул:

– Ты это о чем?

– Не думаю, что ты обошел своим вниманием сектор для стрельбы из лука. Ребята, мы все сваляли дурака, – простецки сказала вдруг Анна. – Так вот: возвращаясь от своего любовника, я кое-кого видела. Этот кто-то поднимался по лестнице, возвращаясь с пляжа. Была ночь, и я слегка удивилась. Но тогда я еще не знала, что на следующий день сорвусь в пропасть, потому что кто-то поработал над перилами.

– И ты мне не сказала, кто это был, – заметила Марина.

– Потому что я видела Агату.

– Агату?!

– Да. Но дело не в этом. Я ведь видела ее и раньше. На яхте у Иванникова. Она была в числе гостей. Ей меня, похоже, тогда же и показали, хотя все было обставлено так, будто она из стрип-клуба.

– Из стрип-клуба?! – переглянулись супруги.

– Кстати, она великолепно исполняет стриптиз, – усмехнулась Романова.

– Почему же ты нам сразу не сказала?!

– А доказательства? Красотка из стрип-клуба подцепила богатого мужчину и приехала с ним отдыхать – что тут странного?

– Ничего себе маскировка! – ахнул Максим. – Но ведь Михальский-то гей!

– А когда ты мне об этом сказал? – напомнила Анна.

– Все равно ты не должна была оставаться с ним на пляже одна! Тем более лезть в воду!

– Вы что думаете, убийца Михальский? – усмехнулась Романова.

– А кто? – супруги опять переглянулись. – Он же пытался тебя утопить!