— Как ты? — заботливо интересуется Умник, поглядывая на живот ассистента.

— Нормально, — беспечно бросает «Х» и только тут спохватывается — а вот и ляпус! Независимо от класса защиты и толщины демпфера, каждое попадание в жилет — это солидный удар, сотрясающий весь организм. А восемь ударов подряд — это примерно так же, как если бы рассерженныq боксер-тяжеловес полраунда месил вас в клинче по корпусу.

— У меня пресс — как железо, — поправляется ассистент. — Могу удар штык-ножом держать, не то что это…

Умник с подозрением смотрит на преподавателя и ассистента: все достоинства и недостатки средств защиты парень осваивал не в классе, а на двух войнах, сейчас он понимает, что старшие товарищи в чем-то его надули.

— Манекен, — спустя несколько секунд без эмоций делает вывод кандидат. — Сто пудов — манекен…

Показания датчиков при стрельбе по «живой мишени» отличаются от предыдущих: небольшой скачок давления, слегка учащенный пульс, повышенное потоотделение. Кандидат делает различиt между мишенью и человеком, несмотря на то что психологический барьер, возникающий при стрельбе по живой цели, перешагнул с небывалой для среднестатистического индивида легкостью. В остальном работал точно так же, как и на тренировках, — качество и темп стрельбы от физиологического скачка совершенно не пострадали. Это хорошо. Умник — прирожденный рабочий войны, надежный и предсказуемый. Именно такие люди интересуют Марта в первую очередь. Суперменов, не проявляющих при резком изменении ситуации нормальных человеческих реакций, Директор не жалует. Один из лучших бойцов «Х», который с удивительным безразличием относился к внезапным обстановочным рывкам (датчики показывали одинаковый результат как при поглощении десерта за обедом, так и при неожиданно возникавшей необходимости уничтожить «врага»), принес Директору немало хлопот. Он оказался маньяком и при выполнении ординарной акции укокошил целую кучу совершенно посторонних людей. Для ликвидации этого супермена пришлось задействовать весь отряд и потратить на его «выводку» четверо суток…

Март кликнул последний видеофрагмент. Работа с «клиентом». Четверо курсантов — в том числе и Умник — «стажируются» в охране частного лица. Курсантам объявлено, что работа «левая» и будет зачтена им как практика. Якобы предприниматель не так давно имел неосторожность уволить всех своих охранников за нерадивость. А теперь опасается, что на его персону могут посягнуть какие-то обиженные типы, которых он когда-то в рабочем порядке выгнал за пьянство. Ничего страшного нет — типы законопослушные граждане, оружия не имеют, а пригрозили просто со злости. Но предприниматель — приятель Директора, обратился с просьбой на несколько дней выделить пару-тройку телохранителей на всякий случай. Вот и практикуйте на здоровье.

Приятель настоящий — Март попросил его подыграть, оплатив расходы по содержанию курсантов. Особняк в пригороде, многолюдный офис и две шикарные машины — не бутафория, многие приятели Директора весьма обеспеченные люди. Оружие практикантам тоже выдано настоящее: табельные «ПМ», временные разрешения на ношение без труда выправлены в УВД — у Директора все везде «подвязано». На этом настоящее заканчивается и начинается бутафория. Приятель Директора всю жизнь обходился без охраны: у него хорошая «крыша», непыльная работенка, исключающая пристальный интерес людей, имеющих обыкновение решать свои проблемы огнестрельно-взрывньши методами, а содержать секьюрити при отсутствии настоятельной надобности — весьма дорогое удовольствие. Патроны тоже специальные: в них ровно столько пороха, чтобы пуля смогла покинуть канал ствола и плюхнуться на пол в пяти метрах.

Однако стажеры-секьюрити об этом не догадываются и добросовестно отрабатывают «зачет»: повсеместно сопровождают предпринимателя, крутят головами в ожидании злобных мстителей и так далее. Практика длится трое суток — чтобы дать возможность курсантам по-настоящему вжиться в образ. В процессе бутафорской деятельности съемки не ведутся — они производятся лишь на последнем этапе, когда происходит своеобразный экзамен на умение действовать в экстремальной ситуации.

«Клиент» едет на дачу к родственникам. Две машины останавливаются возле усадьбы, водители остаются на месте, предприниматель вместе с охраной выходит и направляется к воротам. В этот момент из соснового бора выскакивают трое в масках, вооруженные автоматами, и принимаются от бедра палить в наших славных парней. Двое курсантов сноровисто валят «клиента» на землю и падают на него животами. Достать оружие не пытаются — то ли умные, понимают, что пистолеты ничто против автоматов на дистанции, превышающей двадцать метров, то ли просто забыли, что эти пистолеты у них есть. Третий застыл на месте с открытым ртом — у него элементарный шок от неожиданности. Умник с ходу — как шел, не делая лишних движений — щучкой ныряет за стоящий у ворот хозяйский «Фольксваген», молниеносно изготавливается и открывает беглый огонь по нападающим. Укрыт хорошо, рука не дрожит, целится, как в тире, будь у него настоящие патроны, наверняка бы попал…

Март просмотрел фрагмент и покачал головой. Двое — те, что прикрыли своими телами «клиента», получают зачет. Третьего придется отчислить — «телохран» не имеет права так себя вести. А секьюрити из Умника — никудышный. На клиента наплевать — сразу, как обострилась обстановка, нашел для себя самое безопасное место и принялся работать на убой. Трижды правы психиатры, которые настаивают, чтобы в графе «Участие в боевых действиях» у кандидатов в курсанты стоял жирный прочерк. Единожды вбитый в голову поведенческий комплекс воина уже не вытравить. Так что, как ни крути, придется тебя, парень, пожаловать в «иксы» — ни на что другое ты не годен…

В 13.00 Директор спустился на террасу школьного кафе и основательно распек собравшихся там преподавателей и инструкторов за сонное царство, царившее всю первую половину дня на занятиях. Затем слегка перекусил вместе с заместителем по учебной части и двумя начальниками кафедр и сообщил, что пойдет вздремнуть — действительно, — какие-то возмущения сегодня в атмосфере, весь день в сон клонит. Поднявшись к себе, строго наказал секретаршам, чтобы его никто не смел беспокоить до трех часов пополудни, и отправился в кабинет.

— Со звонарями — что? — дежурно поинтересовалась умненькая Сашенька, баюкая в руке трубку мобильного телефона и заранее улыбаясь в предвкушении предсказуемого ответа.

— Посылай всех в задницу, звезда очей моих, — ласково велел Март. — Пусть звонят после 15.00…

Оказавшись в кабинете, Директор достал из платяного шкафа подушку и покрывало, бросил на диван и загородил его ширмой. Затем открыл сейф, извлек необходимые принадлежности, переоделся в облегающий гидрокостюм черного цвета и нацепил на пояс непромокаемую сумку с экипировкой. Приоткрыв один из фрагментов в меру тонированного эркера, вогнал под ребро опалубки клык небольшой массивной «кошки» и стал терпеливо ждать начала первого после-обеденного часа занятий.

Вскоре к летним классам, выходящим тылами аккурат на торец административного корпуса, подвалили два ленивых строя и неспешно принялись рассаживаться за парты. Март несколько огорчился — предобеденная вздрючка должного эффекта не возымела. Занятия по большей части отличаются высокой интенсивностью и колоссальными физическими нагрузками, если полноценно не восстанавливать энерготраты, курсант к концу семестра протянет ноги. Поэтому в Школе кормят вволю, вкусно и калорийно. А после сытного обеда по закону дармоеда полагается вздремнуть — и хоть кол на голове теши, молодому здоровому организму все нипочем!